Когда пролилась первая кровь, алая и густая, туман вокруг сделался гуще и хищно оживился. Лань Сянмей лежала во мхах с отрубленной рукой и зияющей раной в груди. Когда-то они учились вместе, а теперь… Врагов осталось шестеро. Кто-то был ранен, но ни одна не собиралась бежать или сдаваться.
— Тебе не победить, Лань Юэ. Убьёшь ещё одну, ну двоих из последних сил, а дальше…
В тумане вспыхнули золотым чужие глаза и тут же погасли. Призрак? Зверь? Лань Юэ услышала звуки степного варгана с той же стороны, откуда они пришли сюда. Совсем рядом.
— Что это?
— Дорогая, — за спиной заклинательницы возник чёрный силуэт, — надо спрашивать кто это.
Всё произошло так быстро, что никто не успел среагировать. Отрубленная голова девушки описала дугу и упала в чёрную воду. Следом рухнуло тело, щедро орошая кровью проклятую землю. Из туманов на заклинательниц набросились призванные чужой магией болотные твари. Лань Юэ зажмурилась, слушая крики и хруст костей.
— Вставай, красавица, — ей помогли подняться и ободряюще похлопали по спине. — Даже в обморок не упала, можешь собой гордиться.
Лань Юэ увидела перед собой Морха, он лучезарно улыбался как ни в чём не бывало, будто они были на обычной прогулке. Поляна была пуста, лишь кое-где можно было заметить обрывки ткани или чью-то кисть.
— К-кого ты призвал сюда?
— Дружочков, которые скучают в этих болотах. Видишь ли, лежать на дне занятие весьма печальное. Идём, — Морх взял её за руку и повёл по невесть откуда появившейся тропе.
Лань Юэ была готова поклясться, что её тут не было! Но Морх умел найти общий язык с болотами и легко видел скрытые от других пути. Может быть и не зря его звали болотным отродьем те, кому не везло с ним столкнуться.
— Куда ты меня ведёшь? — спросила Лань Юэ.
— В безопасное место…
Безопасным местом, о котором говорил Морх, оказался замок клана Цинь, куда её привели инкогнито. Хэнъяо лично встретил Лань Юэ и клятвенно заверил, что в этих землях ей совершенно нечего опасаться и соседям он её не выдаст.
— И в чём же ваша выгода? — спросила она прямо.
Цинь Хэнъяо улыбнулся одними глазами:
— Если я скажу вам, что желаю восстановить справедливость, вы, госпожа Лань, всё равно мне не поверите. Или вам было бы угодно, чтобы я обращался по другой фамилии? Но простите мою невежливость, вы устали с дороги, а я донимаю гостью разговорами.
Господин Цинь велел отвести Лань Юэ в уже подготовленные покои, отмыть от болотной жижи, переодеть, накормить и дать выспаться столько времени, сколько госпоже будет угодно. Сопротивляться сил уже не было, от последних событий кругом шла голова.
На следующее утро они долго беседовали с Хэнъяо на террасе у пруда с бамбуковым фонтаном. Господин Цинь находил это место достаточно умиротворяющим и уединённым для бесед и распития сливового вина. Скрывать, что именно он спрятал у себя Цзяо Яна после побега, Хэнъяо не стал — не видел никакого смысла. Как не стал он скрывать и то, что известно ему чрезмерно многое, да не всякое мудро открывать слишком рано. Холодный расчёт.
— Я нисколько не врал вам, — говорил он, — вы ведь и не спрашивали меня, знаю ли я хоть что-то о вашем происхождении.
— Вы безусловно правы, господин Цинь, — ответила Лань Юэ. К вину и завтраку она не прикоснулась. — Я бы не хотела обременять вас, мне лишь нужно знать, где сейчас Цзяо Ян, и я тут же покину ваши земли.
Цинь Хэнъяо покачал головой:
— Вы стали менее осмотрительны с нашей последней встречи. Сейчас вас ищут все, путешествовать небезопасно даже инкогнито. Подождите немного, хотя бы пару недель.
— Господин Цинь так мягко намекает, что я пленница здесь?
— О нет, что вы, ни в коем случае.
Так прошли две недели. Они много разговаривали, но ничего нового из того, о чём Лань Юэ ещё не знала, Цинь Хэнъяо ей не открыл. Лишь предупреждал о том, что им вдвоём с Цзяо Яном путешествовать крайне опасно. Смертельно опасно. Их враги не успокоятся до тех пор, пока не убьют обоих. И конечно, конечно, Цинь Хэнъяо не мог препятствовать воле Лань Юэ, она свободная женщина, более не связанная ни с кем никакими клятвами, но всё же считал своим долгом не скрывать опасностей, которые её ждут. Впрочем, о том, где сейчас Цзяо Ян он не спешил говорить.
Когда две недели прошли, Лань Юэ настойчиво уговорили остаться ещё — слишком рано. Однако, в середине лета после долгой беседы с Морхом, в глубокой ночи она ушла. Сбежала. Если Хэнъяо не желал помогать в поисках, она сама найдёт Цзяо Яна. Они всегда встречались раньше, найдут друг друга и в этот раз…
Цинь Хэнъяо слово, однако сдержал, и действительно не стал ни посылать за ней людей, ни препятствовать как-то ещё.
— Однажды на кургане Ху… — Чжао Сянь развёл руками, будто накладывал проклятье, — мы столкнулись с ужасной степной магией. Когда мы сломали плиту, что закрывала вход, навстречу вырвался ветер, который почему-то пах песком и морем…
Другие расхитители могил рассмеялись, они слушали эту жуткую историю уже не один раз, более того — принимали непосредственное участие, и, кажется, вспоминали её скорее, как забавную байку, нежели что-то в самом деле страшное.
— А, это там мы нашли тот проклятый золотой амулет? Такой с камешками? — перебил один. — Красивый был, хоть и степнячий…
— Да, — поддержал его товарищ, — хорошо, что мы его купцу какому-то быстро продали. А то, говорят, он приносит жуткие несчастья…
— Того, которого песчаные коты через пару недель съели? А они в тех краях отродясь не водились…
— Вот видишь! Правда проклятый!
— Да какое там! Сосед на земли его давно глаз положил, имение расширить хотел. А за деньги и кота тебе привезут, и лошадь…
— Да курган тот — сущая ерунда! Вот помните кладбище старой династии? Ух, как мы тогда от призраков чуть ноги унесли. Я аж штаны потерял…
— Зато отстирывать не пришлось!
Новый взрыв хохота. Цзяо Ян находил компанию расхитителей могил по-своему приятной. Ему нравилось отсутствие нравоучений о праведном пути, как-никак сами не без греха, — и лёгкое отношение к смерти. В банде Чжао Сяня, включая его самого, было несколько не то, чтобы сильных, но всё-таки заклинателей, из-за чего им удалось продержаться, пожалуй, слишком долго для людей подобных занятий — чаще даже тех, кто избежал преследования властей, настигали неупокоенные духи.
Маленький обоз из двух повозок странствовал от гробницы к гробнице, избегая наезженных многолюдных дорог. А по вечерам, в которые не выпадало работы, расхитители могил, как сейчас, жгли костры, пели песни и рассказывали истории. Чем не праздник, когда день прошёл, а ты всё ещё жив?
— Цзяо-сюн! Расскажи и ты что-нибудь! — окликнул его кто-то слева.
— Ну… — Цзяо Ян задумался напоказ, — однажды меня бросили в тюрьму. Это была никудышная тюрьма, надо заметить, большой колодец с выщербленным стенами. Да в такой удержишь разве что дряхлого старика! А в то время мой меч…
— Меч?.. — вопрос соседа прозвучал робко и боязливо. — Зачем тебе меч сейчас?
Цзяо Ян сам не мог однозначно сказать, почему Огонь и мрак вдруг возник в ладони. От клинка расходились слабые — пока слабые — волны тёмной ци. Будто бы меч хотел что-то сказать. Будто… звал за собой.
— Что-то не так.
Лица присутствующих мгновенно сделались серьёзными, они потянулись к острым киркам, которые никогда не откладывали слишком далеко.
— Пойду проверю.
Не слушая ни благословений, ни советов, что крикнули в спину, Цзяо Ян направился к роще неподалёку. Пульсация ауры меча становилась всё отчётливей — пока Огонь и мрак не дождался ответа. Вдалеке среди, переплетения ветвей, замерцал крохотный белый огонёк.
Он не стал окликать её, чужие чары могли бы ввести в заблуждение его, но не меч, не стал ничего говорить — потому что впервые в жизни не сумел придумать остроумных слов. Просто шёл вперёд, всё ускоряя шаг, чтобы сразу заключить в объятия. Лань Юэ, его Лань Юэ вернулась к нему. Насовсем.