— Ты не должен этого делать, — сообщаю я.
— Я знаю, — отвечает Джек. — Но отец всегда достает меня по поводу того, что я должен сам научиться делать простые вещи перед колледжем.
— И поэтому он пытался научить тебя стирать вещи?
— Ты слышала об этом, да? — он обошел клумбу и ухмыльнулся мне.
— Я все слышала, — отвечаю я, высмаркиваясь в его носовой платок. Он пахнет им. — Горничные сплетничаю о тебе в Хиллкрест постоянно.
— Ого, например, о чем?
— Я слышала о прогулке в саду с розами с кантри-певицей, ты потом вытаскивал шипы из…
— Я искал тебя, сынок. — мистер Гудвин появился в столовой, одетый в серый костюм, почти как у Джека. — Я хочу поговорить с тобой и Джорджем о бизнес школе… — он смотрит сначала на меня, а потом на кувшин в руках Джека. — Что здесь происходит?
Я задерживаю дыхание и прикусываю носовой платочек.
Джек кладет руку на плечо своему отцу и тихо говорит с ним. Я слышала слова “Маркус” и “кретин”.
— Ты в порядке? — мистер Гудвин спрашивает меня.
— Да, сэр, — я быстро киваю.
— Может тебя лучше отпустить? Я уверен, что мы найдем кого-нибудь, кто обслужит нас.
— Нет, сэр. Я в порядке. — Синди нужны деньги.
— Хорошо. Почему бы тебе не пойти на кухню и не проверить, не нужно ли что-нибудь Джоди.
Не то, чтобы я ожидала, что мистер Гудвин выкинет Маркуса из дома, не с каким-то бизнес делом с его отцом, но я не могу отделаться от чувства предательства. Но так работает наш мир: богатые люди, как Джек и Маркус, могут делать все, что захотят с такими людьми, как я, которые приносят им кофе и надеются, что к ним будут относиться мило. Я покидаю столовую и прячусь в том же месте, что и утром, чтобы успокоиться, но также, чтобы услышать, будут ли они продавать Звезду.
— Я вижу, как ты смотришь на Саванну, — слышу я, как это тихо говорит мистер Гудвин.
Что?! Как смотрит на меня Джек?
Мистер Гудвин продолжил.
— Тебе лучше не делать этого за ужином. Ты знаешь, как я хочу эту сделку с Винчестером… и тебе лучше не выводить из себя его дочь, будучи заинтересованным больше в Саванне, чем в ней.
— Я знаю, пап… Саванна и я… мы просто работаем над школьным проектом вместе.
Ложь.
— И это все?
— Да, сэр.
— Что за проект?
Длинная пауза.
— Мы должны рассказать в школе, где хотим быть через пять лет.
— И где хочешь быть ты?
— Получить степень MBA и работать на тебя. Я надеюсь, что к тому времени хоть одна лошадь из нашей конюшни победит.
— Что еще? — спрашивает мистер Гудвин.
Джек молчит пару секунд.
— Когда ты в моем возрасте, где ты хотел оказаться через пять лет?
Я выглядываю из-за угла и вижу, как мистер Гудвин поправляет галстук в отражении окна.
— В кровати женщины, наверное.
Джек смеется.
— И я хочу оказаться там.
— Ты не осмелишься написать такое в проекте, — мистер Гудвин поправляет голубой галстук Джека и стряхивает пыль с его плеч. — Пожалуйста, покажи своё лучшее поведение сегодня. Не ешь хлеб, пока все не начали его есть, хорошо?
— Ты жестокий человек, пап.
— Нет, я просто люблю хлеб Джоди.
Я врываюсь на кухню, тяжело дыша. Я ставлю кувшин на стол и засовываю его платок в карман фартука. Забудь о нем, Саванна.
***
Я бережно держу в руках графин с вином, а гости пока заходят в столовую и рассаживаются. Миссис Гудвин и миссис Винчестер одеты в роскошные костюмы, а Эбби Винчестер и Шелби выглядят так, будто снимались в кино в своих блестящих коктейльных платьях. Смотря на мое отвратительное голубое платье горничной, мне хочется выпрыгнуть в окно. Мистер Винчестер, мужчина с абсолютно седыми волосами, выглядит, как один из тех парней, у которых эго с целую комнату. Джек делает шаг к нему и пожимает ему руку.
— Приятно с вами встретится, сэр.
— Жаль, что нам не удалось пообщаться в Цинциннати, — мужчина изучает лицо Джека и энергично отвечает на его пожатие. И выглядит он при этом болезненно.
— Я был занят со своими лошадями, — говорит ему Джек.
Мистер Винчестер отпивает свой напиток. Выглядело это так, будто он пробовал известный и редкий бурбон из их коллекции.
— Мне жаль, что ты проиграл. Твой конь должен был выиграть, учитывая его родословную. Иногда происхождение работает не так, как мы рассчитываем.
Смущение окрашивает лицо Джека в цвет краснее вина, которое я держу в руках. Мистер Винчестер отпускает его руку, Джек отходит, чтобы отодвинуть стул Эбби и помочь ей сесть. Она улыбается ему через плечо, а он отходит. Она очень милая и элегантная, но выглядит хрупкой, как одна из тех статуэток ангелов Синди.
Я наполняю бокалы вином, пока мистер Гудвин и мистер Винчестер начинают говорить о бизнесе. Маркус прослеживает взглядом всех сидящих, а потом смотрит на меня.
— Я с нетерпением жду вечеринку по случаю дня рождения твоей сестры на выходных, — тихо говорит Эбби Джеку. — Может, у нас получится посмотреть твою конюшню? Вдвоем?
— Не знаю, стоит ли нам это делать, — медленно говорит Джек. — Не вдвоем.
— Ох? Почему нет?
— Ну, эм, — он останавливается и откашливается. — Меня преследует призрак.
Я сжимаю губы, чтобы не взорваться от смеха. В Кедар Хилл нет приведений.
— Чей это призрак? — спрашивает Эбби.
— Эм, здесь три призрака, — говорит Джек.
— Три. Хм-м, — она игриво сужает глаза и смотрит на него.
— Да, это женщина в белом платье. Эм, ее имя Плакса Миртл.
— Ты украл это из Гарри Поттера.
— Проклятье, — бормочет он.
Она поднимает взгляд на мистера Гудвина и мистера Винчестера, которые заняты спором о том, кто выпускает машины лучше: Форд или Шевроле.
— Ты сможешь защитить меня от приведений, — говорит она и наклоняется поближе к Джеку. С его лица мгновенно сходит вся краска. Я ошибалась. Может в Кедар Хилл и существует призрак. Касается ли она его под столом? Господь всемогущий.
— Как долго вы владеете Райским Парком? — обрушивает Джек свой вопрос на мистера Винчестера. Его голос звучит скрипуче.
Мистер Винчестер взбалтывает свой коктейль.
— Ипподром принадлежит нашей семье с 1877 года.
— Это прекрасно, что он не был продан и перепродан очень много раз, — говорит Джек.
Мистер Винчестер, кажется, поражен этой наблюдательностью.
— Многие гоночные треки поменяли большое количество владельцев, но мой ипподром важная часть моего наследия.
— Зачем тогда вы хотите его продать? — спрашивает Джек у мистера Винчестера.
Он хочет продать Райский парк! Как он может просто продать треки, которые принадлежали его семье больше сотни лет? Сумасшествие какое-то. Если мистер Гудвин неожиданно решит продать Кедар Хилл, я непременно отвезу его к психиатру. Я останавливаюсь и пялюсь на них. Миссис Гудвин прочищает горло и кивает головой, показывая, что мне нужно возвращаться к работе. Я ставлю бутылку вина на буфет и начинаю помогать Поле убирать салаты. Мистер Винчестер улыбается Джеку.
— Никто из моих детей не хочет управлять этим бизнесом, а я хочу уйти на пенсию, чтобы играть в гольф и проводить время с детьми и внуками, — он вытягивает свою руку и берет Эбби за руку.
— Я и так провел очень много времени вне семьи. Нет ничего важнее.
— Согласен, — говорит Джек мистеру Винчестеру, и Эбби обомлела до такой степени, что я удивлена, что она не растеклась здесь лужицей.
Я возвращаюсь на кухню и беру новую бутылку вина и поднос с хлебом. Когда я снова вхожу в столовую, Мистер Винчестер снова говорит.
— Я хочу, чтобы мой ипподром перешел семье, у которой есть возможности, — сказал он, а потом продолжил. — Я хочу, чтобы кто-то, кому достанется мой ипподром, будет ценить его и оберегать.
— Да, сэр, — говорит Джек, а потом смотрит на своего отца. Лицо мистера Гудвина стойкое и неподвижное.
— Честь очень важна, что скажешь? — спрашивает мистер Винчестер, пока трясет свой стакан так, что лед с грохотом перемещается внутри. Не могу поверить, что у такого человека как мистер Винчестер есть честь, если он позволяет своему сыну относится к девушкам, как к дерьму.