Я покупаю еще три билета и концентрируюсь на игре. Я снова промазываю все пять раз.
— Вау, у тебя ужасно получается.
Я поворачиваюсь к Джеку лицом.
Шелби бьет локтем в ребра брату.
— С таким ртом неудивительно, что у тебя нет девушки. Привет, Саванна.
— Привет, — говорю я и покупаю еще три билета, чтобы снова сыграть.
— Ты здесь одна? — Джек спрашивает, оглядываясь вокруг.
— Нет. Я на свидании, — я указываю на Алекса, который засунул палец в ухо, чтобы лучше слышать человека на другом конце линии. Лучше бы это было важно, потому что он говорил по телефону по крайней мере пять минут.
— О, — отвечает Джек, нахмурив лоб.
— Выиграй мне что-нибудь, — требует Шелби от Джека, поэтому он платит за три билета, чтобы сыграть. Он бросает четыре раза и выигрывает Шелби коричневое чучело лошади.
— Я сыграю снова, — говорит Джек, передавая билеты. Когда Шелби начинает говорить с другом, сплетничая о каком-то мальчике в восьмом классе, Джек закидывает со второй попытки монетку в емкость, выигрывая еще одну плюшевую игрушку.
— Я возьму ту, — говорит он. Он указывает на маленького розового единорога. Рабочий срывает его с призовой стены, и Джек вручает мне. — Для твоей комнаты. Оно подойдет к твоему клубничному покрывалу.
Я хмуро смотрю на него, а затем беру плюшевую игрушку, просовывая ее под руку.
— Я назову его Сухарь27.
Джек бросает на меня уничтожающий взгляд.
— Серьезно? Сухарь? Вы знаете, что лучшие лошади на нашей ферме родом от Насруллы и Секретариата.
— Отлично. Я назову его Боевой конь28.
— О Господи.
Джек смеется и качает головой.
— Я предсказуема, да?
— Ни в моем уме, нет, — тихо говорит он, потирая затылок. Он поглядывает на Алекса. — Какая твоя любимая часть ярмарки?
— Скачки мулов.
— Да? Моя – собачья выставка.
Я смеюсь, и мы смотрим друг другу в глаза. Он молчал долго.
— С нетерпением жду субботы. Я думаю, вы со Звездой можете выиграть.
Мы участвуем в гонках в Кинилэнде в Кентукки в эти выходные. Джек заявил Звезду на гонки с призом в $150,000.
— Я тоже в предвкушении этой субботы, — говорю я, не в состоянии удержать волнение в голосе. — Я знаю, что мы победим в этот раз.
Джек усмехается. Затем качает головой и фокусируется на колесе обозрения. Оно делает два оборота, пока мы стоим молча. Когда я была маленькой девочкой и смотрела, как старшие девочки гуляют со своими парнями на ярмарке, я не могла дождаться дня, когда сделаю это сама. И вот я здесь: практически одна с тех пор, как Алекс бросил меня ради телефонного звонка. Одна, когда рядом со мной парень, которого я действительно хочу.
— Саванна, — говорит Джек, глядя на свою сестру, которая все еще занята разговором с другом. — Я знаю, я не был добр к тебе, но я хочу найти способ…
И тут Алекс подходит и кладет руку мне на плечо.
— Извини за это. У друга были проблемы с выяснением отношений.
— Я Джек, — он протягивает руку, чтобы пожать руку Алекса. Алекс представляется, затем спрашивает, хочу ли я прокатиться на чашках29. Я киваю.
— Пока, Джек, — говорю я, паническое выражение появляется на его лице, когда я отворачиваюсь и ухожу с Алексом. Но я оставляю его позади.
— Кто был этот парень? — спрашивает Алекс.
— Мой босс.
— Ого. Он довольно молодой.
Я оглядываюсь назад, чтобы увидеть, как Джек обнимает свою младшую сестру и направляет ее к колесу обозрения.
Мы с Алексом садимся в чашки, он уютно устраивается рядом со мной – здесь становится холодно. Остаток ночи проходит гладко: Гудвины больше не появляются, Алекс больше не получает телефонных звонков, а когда мы покидаем ярмарку, он быстро чмокает меня в щеку и спрашивает, может ли он позвонить мне в субботу, так что, может быть, мы перекусим или займемся чем-то подобным в тот вечер.
— Да, это было бы здорово, — я улыбаюсь. Ночь не была полной победой, но я хорошо провела время и хотела бы увидеть его снова. Он милый, поцеловал меня в щеку и хорошо ко мне относился. О чем еще я могу просить? Но позже той ночью, вопреки моему здравому смыслу, я свернулась калачиком с розовым единорогом и уставилась в мое маленькое прямоугольное окно на звезды, представляя руки Джека вокруг меня.
***
Благодаря скверному дождю в пятницу, трасса в Кинленде – это одна большая грязевая яма. Лошади должны затрачивать вдвое больше времени, чтобы сделать круг во время тренировки. Это, как когда люди пытаются бегать по пляжу. Во время тренировки я вывожу Звезду на разминку, он резко останавливается, и я падаю. Я сваливаюсь плечом в большую лужу. Грязь смягчает падение, но я вся в грязи.
Звезда не убегает, как обычно, когда он сбрасывает наездника. Он толкает мою голову носом, как будто говорит мне встать. Он фыркает и роет копытом грязь.
Когда я встаю, вытираю грязь с моих перчаток и со штанов, Джек, Гил, папа и Мистер Гудвин приходят, пробиваясь через грязь ко мне. Гил хватает Звезду за узду.
— Ты в порядке? — спрашивает папа.
— Все хорошо, — говорю я, сохраняя голос спокойным. Моя задница даже не болит.
— Давайте уведем вас с трассы, — говорит Гил, возвращая нас к стойлам. Рори приходит помыть и накормить Звезду.
— Сынок, — говорит мистер Гудвин Джеку, — я думаю, ты должен либо снять Звезду с гонки, либо сделать Таунсенда жокеем, а не Саванну. У нее просто нет опыта гонок в условиях такой грязи. Я не хочу, чтобы она упала во время настоящей гонки.
— Но… — начинаю я.
— Мистер Гудвин прав, — говорит Папа, сканируя мою грязную одежду.
— Не говори так уверенно, — сказала я. — Итак, я упала один раз…
— Во время тренировки ты тоже падала, — говорит мистер Гудвин.
— Она должна когда-нибудь получить опыт, — говорит Гил, и я улыбаюсь ему.
— Я не хочу, чтобы наездник из Кедар Хилл упал вовремя гонки, — говорит Мистер Гудвин. — Это не выставит в лучшем свете меня и мою ферму.
— Ты действительно позволишь этому случиться? —я спрашиваю Джека.
Он не смотрит мне в глаза.
— Я думала, это ты принимаешь решения, — говорю я. — Ты якобы действующий владелец фермы.
— Я!
— Только не тогда, когда это важно, я думаю.
Джек открывает рот, потом снова закрывает его. Он морщит лоб и смотрит вниз, прежде чем снова взглянуть на отца.
— Используй Таунсенда в качестве жокея, — говорит мистер Гудвин. — Это действительно важно.
— Прости, — тихо говорит Джек. — Папа прав, я не хочу, чтобы ты пострадала. Наездником будет Таунсенд, — он уходит из стойла, оставляя меня, разбитую, задыхающуюся.
Они знают, что Звезда не любит мальчиков. Меня бесит, что они готовы рисковать тем, что Звезде будет некомфортно. Кроме того, в прошлый раз я была третьей! Это в миллион раз лучше, чем Таунсенд когда-либо справлялся со Звездой. Я снимаю перчатки, бросаю их на пол, выхожу из стойла и захлопываю дверь. Минерва высовывает голову из стойла, смотрит мне в глаза, встревоженная.
— Дерьмо, — говорю я, вылезая из сарая. Рори видит меня и преследует, пытаясь заговорить.
— Что случилось? — Рори спрашивает, схватив меня за локоть.
— Просто оставьте меня в покое! — я кричу, направляясь в сторону трибун.
Я нахожу место далеко от загона, чтобы стоять и смотреть гонку Звезды.
Джек уже сказал мне, что не может встречаться со мной из-за того, кто я есть. И теперь он забирает это у меня? Задница. Перед началом гонки Джек присоединится ко мне на трибунах. Он принес мне горячий шоколад, потому что тут очень холодно.
— Мне очень жаль, — говорит Джек, передавая мне чашку из пластика. Я не хочу принимать его предложение мира, но только идиот откажется от бесплатного горячего шоколада в такой день. Дурацкий ливень.
— Мне тоже жаль, — говорю я. — Ты будешь выполнять приказы отца всю оставшуюся жизнь? Когда ты собираешься встать и вести себя, как хозяин? Или это просто должность для тебя?