— Будет лучше, если ты сосредоточишься на ней, хорошо?
Наш разговор длится недолго: Алекс извиняется снова и снова, я говорю ему, что все в порядке, хотя на самом деле я не чувствую себя хорошо. Я вешаю трубку и ставлю телефон обратно в док-станцию. Что ж. Это отстой. Прижимаю большие пальцы к глазам, чтобы сдержать слезы. Мне нужен кто-то, с кем я могу смеяться, обниматься и разговаривать в любое время, кто действительно хочет меня. Любить меня. По крайней мере, сегодня у меня есть другие дела. Высморкавшись, я иду в свою комнату, надеваю свой самый красивый наряд – черные брюки и белую рубашку, которые принадлежали маме и направляюсь в усадьбу. Знаю, что мне нельзя заходить внутрь, если я не работаю, но я не собираюсь сидеть и ждать, пока мистер Гудвин пересечет мой путь. Я прокрадываюсь в заднюю дверь кухни и направляюсь через столовую к главной лестнице, ведущей в офис. Я замечаю, как Паула распыляет Виндекс на зеркало. Крадусь по другому коридору и поднимаюсь по другой лестнице.
Когда я подхожу к столу ассистентки мистера Гудвина, она кладет нож для вскрытия писем и конверт, который держит в руках.
— Я могу вам помочь?
— Я бы хотела записаться на прием, — говорю я, высоко подняв подбородок.
Джек появляется в дверях своего кабинета.
— Ты здесь, чтобы увидеть меня? — спрашивает он с надеждой.
Я призываю свой самый сильный голос.
— Нет. Мне нужно кое-что обсудить с твоим отцом.
— Могу я помочь тебе? — спрашивает Джек, засовывая большие пальцы в петли джинс. — Папа занятой парень.
Я отрицательно качаю головой.
— Только твой отец.
— Джанет, скажи моему отцу, что Саванна хочет его видеть.
Ассистент нажимает кнопку интеркома и говорит в него. Затем Джек идет и открывает двойные двери в кабинет мистера Гудвина, дергая головой, показывая, что я могу войти. Проходя мимо Джека, я прикусываю щеку изнутри. Дверь со щелчком захлопывается за мной, и я оказываюсь в комнате, освещенной окнами от пола до потолка и смягченной прозрачным тонким тюлем. Диваны и стулья покрыты кремовой тканью, а пол из твердых пород дерева застелен причудливыми коврами. В отличие от офиса Джека здесь нет телевизоров и компьютеров. Я что, в эльфийском дворце от Властелина Колец, что ли?
Мистер Гудвин смотрит на меня с легкой улыбкой.
— Что я могу для тебя сделать?
Он не приглашает меня сесть, поэтому я стою перед его столом, где он разбирает желтые листки сообщений и пишет в дневнике с кожаным переплетом.
— Сэр, я знаю, что просила вас оставить деньги, которые я зарабатываю, тренируя ваших лошадей и участвуя в скачках на случай, если они понадобятся Синди и моему отцу, но я хотела бы изменить это соглашение.
Это привлекает его внимание. Он кладет ручку на стол, скрещивает руки и смотрит на меня.
— Как ты хочешь изменить его?
— Я хочу, чтобы деньги, которые я зарабатываю с этого момента, оставались у меня.
На его лице мелькает легкая улыбка.
— Какие у тебя планы на эти деньги? Если ты не возражаешь, я спрошу.
Я смотрю в окно, на ряды огромных амбаров, ипподром, и всех рабочих, поражаясь тому, что всем этим владеет один человек. Мистер Гудвин не строил его, но это сделала его семья. И теперь я хочу начать строить что-то для себя. Для моей семьи. На будущее.
— Я хочу использовать его для поступления в колледж, — говорю я. — И оплатить вступительные экзамены.
Мистер Гудвин кивает и улыбается.
— Хорошо. Я позабочусь о том, чтобы ты начала регулярно получать зарплату.
— Благодарю вас, сэр. Надеюсь, у вас будет хороший день, — я поворачиваюсь, чтобы уйти, но мистер Гудвин зовет меня по имени. Я поворачиваюсь к нему лицом.
— Саванна, я брал деньги, которые ты заработала.
— Что? — говорю я, наклоняясь вперед.
— Я все это сохранил, — он нажимает кнопку интеркома и просит своего помощника прислать мистера Блейкли. — Ты много работала ради этих денег, и ты должна потратить их на себя. Мужчина должен сам оплачивать свои долги.
Через минуту в кабинете появляется высокий мужчина в костюме.
— Это мистер Блейкли, один из моих менеджеров, — говорит он. — Майкл, сколько денег уже заработала Саванна? Включая гонку, где она заняла третье место?
Мужчина открывает черный портфель и перебирает бумаги, водя пальцем по гроссбуху.
— Около 1750 долларов.
Сажусь на диван, не в силах стоять на ногах и закрываю лицо руками. Я никогда в жизни не видела столько денег.
— Прежде чем отправлять свои заявления в колледж, — говорит Мистер Гудвин, — убедись, что мой помощник и Джек просмотрели их, поняла?
Я чувствую соленый привкус слез в горле.
— Я так и сделаю.
— Блейкли, — говорит Мистер Гудвин. — Дайте нам минуту.
После того как мужчина уходит, мистер Гудвин стучит ручкой по столу.
— Саванна, твой отец приходил ко мне на днях. Он не знал, что ты попросил помочь с зарплатами Синди.
Я киваю.
— Твой отец хотел убедиться, что я не сделал то, о чем ты попросила... и он попросил меня помочь советом о колледже.
Я вскидываю голову.
— Правда?
— Я заказал ему несколько книг и каталогов по студенческим кредитам и стипендиям. Мы собирались встретиться на следующей неделе.
— Что вы сделали? — восклицаю я.
Папа мне ничего не говорил. Может, он не хотел, чтобы я на него надеялась?
— Но почему? — у меня в голове мелькает безразличное выражение лица мистера Кейтса. — Почему Вас волнует, поступлю ли я в колледж? Может быть, для Вас будет лучше, если я останусь здесь и буду тренировать лошадей, натирать полы или что-то в этом роде?
Мистер Гудвин улыбается и прячет ручку за ухо.
— Когда я был примерно в твоем возрасте, мой отец научил меня кое-чему. Он сказал, что мой персонал – это все. Я не занимаюсь такой важной работой, как обучение годовалого жеребенка. Не успокаиваю кобылу, пока она рожает. Не убеждаюсь, что лошади чистые. Я даже своих детей не кормлю. Джоди готовит им здоровую пищу. Мои сотрудники заботятся обо мне и моей семье.
Я медленно киваю.
— Я всегда старался хорошо заботиться о своем персонале. Хочу убедиться, что у Синди будет свободное время до и после рождения ребенка. Я не позволю, чтобы с твоей семьей что-нибудь случилось, поняла? Вы все были добры к нам. Мой персонал слишком важен.
Я вытираю уголки глаз, улыбаюсь и киваю.
Жужжит громкоговоритель.
— Мистер Гудвин, у вас назначена встреча на четыре часа, — говорит ассистент.
— Спасибо, сэр, — говорю я.
Он дружески кивает мне и возвращается к изучению своего блокнота.
Я открываю тяжелые деревянные двери, чтобы выйти.
— О, и, сэр? — я говорю достаточно громко, чтобы Джек и его отец услышали меня. — Я хочу участвовать в скачках со Звездой в Диксиана Дерби в Парадайз Парке.
— Посмотрим.
— Да, сэр, — тихо отвечаю я, выходя из его кабинета и закрывая за собой дверь. Я горжусь собой за то, что хотя бы попыталась.
Джек бросает на меня недоуменный взгляд, когда я прохожу мимо него.
— Что происходит?
— Я просто получила то, что хотела, — говорю я с улыбкой и бегу вниз по лестнице, чувствуя взгляд Джека на своей спине.
Я направляюсь в конюшню, хочу ненадолго вывезти Звезду. И будем надеяться, что папа в Гринбрайере поможет мне оседлать его.
Глава 19. Время для шоу
Ипподром Винчестеров «Парадайз Парк» расположен между Лексингтоном и Луисвиллом на самом зеленом клочке земли, который вы когда-либо видели. В любой может появиться Лепрекон Лаки Чармс и сказать мне, что вы в Ирландии или где-то наподобие этого. Именно в такие моменты я не верю, что карма существует; это несправедливо, что такие придурки, как Винчестеры, получили такую прекрасную землю. Когда папа загоняет грузовик на стоянку возле амбаров, я чувствую легкий укол вины за мистера Гудвина, потому что он никогда не станет владельцем этого прекрасного места, если не заработает еще хотя бы миллион баксов. В то же время я злюсь, потому что Джек ни словом не обмолвился о том, буду ли я участвовать в сегодняшних скачках. Несмотря на это, я привезла свой костюм жокея. Он ждет, чтобы убедиться, что погода хорошая, прежде чем оправдать мои надежды? Папа работает с Минервой, Эхос-оф-Саммер и Лаки Страйк в то время, как мы с Рори проводим кучу времени со Звездой. Он не перестает катать по полу и разбрасывать сено, при этом фыркая. Он вскакивает на ноги и бегает вокруг своего стойла, издавая хрюкающие звуки. Бедная лошадь.