— Я хочу быть с Клубникой.
Джек взглянул на меня.
— Шелби думает, что Клубника принадлежит ей, но папа сказал бы обратное.
— Я была с Клубникой с тех пор, как она была жеребенком! – говорит Шелби. — И я не оставлю ее сегодня.
— Там нет ничего, что ты должна видеть, — говорит Джек мягким голосом.
— Ну же! Я видела, как коровы делают это на ферме Витфилдов.
Лицо Джека напряглось.
— Витфилды позволили тебе смотреть на это?
— Э, хорошо, Трэй и я смотрели на это однажды. Его родители не знали...
— Мне придется поговорить с Трэем. — говорит Джек, опираясь руками на бедра.
— Нет, не делай этого, — завыла Шелби. — Моя жизнь будет кончена!
Трэй, наверное, один из братьев Рори. Джек шепнул мне:
— Шелби влюблена в него.
— Нет, не влюблена, — она колотила Джека кулаками по груди.
— Нет причин быть жестокой, — говорит Джек. — Мы все влюбляемся время от времени.
— Как ты влюблен в Эбби Винчестер? — дразнит Шелби.
— Я не влюблен в Эбби Винчестер, хорошо? Прекрати об этом. — Джек избегает моего пристального взгляда.
— Она така-а-ая милая, — говорит Шелби мне. — Она сказала мне, что выиграла конкурс красоты в своей стране.
— Конечно, она выиграла. — Пробормотала я.
— Если я не могу поехать с тобой и Клубникой, возьмешь меня сегодня посмотреть фильмы, Джек?
— Я бы хотел, дорогая, но у меня уже есть планы, — неожиданно он фокусируется на часах. — Мне нужно идти, если я хочу вернуться вовремя. Увидимся, Саванна.
Он уходит, не сказав больше ни слова, ведя Клубнику и свою сестру к трейлеру. Но затем он мельком оборачивается, улыбается и машет. Я превращаюсь в лужицу.
С кем у него сегодня планы? У него свидание? И, что важнее всего, почему меня это заботит?
Дети Гудвинов не такие, как я ожидала... я поняла, что они проводят много своего времени, распивая чай и смеясь над любыми шутками.
Я открываю дверь в стойло Звезды и медленно приближаюсь к лошади, продолжая узнавать его.
— Итак, здесь только я и ты... хочешь рассказать мне, почему сбрасываешь своих наездников? — он испустил фырканье и подтолкнул мою руку, пытаясь ее укусить.
— Эй, нет! — я оттолкнула его морду от себя. Уверена, он был высокомерным, но я каждый день предпочитаю людям лошадей. Лошади никогда не вешают этикетки на твою одежду.
Табуны напоминают старшую школу: они имеют свою собственную движущую силу. Всегда есть жеребец или мерин, который думает, что он лучший. Вне пастбища лошади запугивают друг друга около воды или еды; лошади с преимуществами наедаются перед тем, как другие сделают маленький глоток или укусят, и есть лошади, которые незаметно пытаются сломать эту систему. Таких всегда искусают и лягнут. Всегда есть один или два нарушителя спокойствия, который валяется в грязи или посмеивается над молодыми кобылами.
Когда Звезда успокоился и стал относиться ко мне с уважением, я погладила его уши и позволила скушать лакомство со своей ладони. Я хочу, чтобы он чувствовал себя со мной в безопасности, тогда он позволит мне себя оседлать.
— Хороший мальчик. Сейчас давай узнаем, чего ты боишься? Енотов, очевидно. Ты боишься кобыл? Как насчет луж грязи? — Я чешу его шею до тех пор, пока его дыхание не замедляется и он засыпает.
Глава 4. Вспышки были такими настоящими
Позже вечером субботы Рори возил меня по улицам Франклина, давая грандиозный тур.
— У нас есть три Шелл-заправки, но у каждой свое название. Это Общественная Шелл, где почти все заправляются. Я всегда встречаю кого-нибудь, кого знаю здесь. Затем есть Тайная Шелл, которую никто не замечает, потому что она стоит не на обочине трассы. И последняя называется Советская Шелл, потому что обычно там нет газа и полки с закусками всегда пустые.
— Вау, — говорю я со смешком.
— Франклин был назван в честь Бенджамина Франклина, — говорит Рори.
— Правда?
— Да. Он также открыл электричество, изобрел переносной одометр и изображен на стодолларовой купюре.
— Бьюсь об заклад, Бенджамин Франклин никогда не занимал место за водителем.
Рори взял с собой своего ирландского сеттера Аву сегодня с нами, очевидно, ей всегда доставалось переднее место, благодаря этому ее любимым занятием было высовывание головы из окна. — Я имею в виду, не иронично ли то, что я сижу сзади, а собака получила лучшее место? — говорю я, заставляя Рори смеяться. — Моей маме понравилась бы твоя экскурсия. Она действительно разбиралась в истории.
— Где она сейчас?
— Она умерла. — Говорю я спокойно и ловлю грустный взгляд Рори. Я рассказываю ему о ее болезни и о том, как я скучаю по всему, что связано с ней: от лазаньи, которую она готовила, до того, каким образом она каждый вечер заплетала мои волосы, при этом говоря "я люблю тебя".
— Лазанья – это круто, — отвечает он, ухмыляясь.
— Моя мама переплюнула бы Марту Стюарт7. Я переключаю радио с рэпа на тяжелый рок.
— Рор, кто такая Эбби Винчестер?
— Я не знаю, — он отдергивает мою руку от приемника и переключает обратно на рэп.
Я тереблю нитку, торчащую из сидения.
— Мистер Гудвин казался серьезным, заставляя Джека перезвонить Эбби. Она практически преследует его.
— Может у мистера Гудвина бизнес с отцом этой девочки? Я не знаю её. Она не ходит в нашу школу, наверное, не местная.
— Почему тебя это заботит?
Я рассказываю Рори обо всем: как Джек не знал, кто я и предложил мне личную экскурсию.
Рори смотрит на меня обеспокоено:
— Джек хороший начальник... но тебе не стоит предаваться мечтам о нем – у него никогда не было серьезных отношений. Ну, за исключением одной девочки, дочери сенатора Люкенса. Они начали встречаться в прошлом году и, очевидно, все еще встречаются, — он остановился и ударил по рулю. — Так он хотел провести тебе приватную экскурсию?
— Ага. Бьюсь об заклад, он не заставил бы меня сидеть сзади, — дразню я.
— Цыц! — Я чешу за ушами Авы.
— До настоящего времени мои шансы сходить на свидание были неплохи. Ну, знаешь, ты не собираешься меня пригласить, потому что сломаешь шею, пытаясь меня поцеловать, а Брайант Тоундсен настоящий мудак...
— Я бы лучше пригласил тебя, чтобы ты не ходила с этим Дочи МакДочерсон
Я смеюсь до слез от клички Брайанта.
— Таким же, как парень, который управляет Северной Кореей и носит пижаму постоянно? Как бы ты отнесся к тому, что я начну встречаться с ним?
Рори остановился на светофоре.
— Звучит, как прекрасная идея для моего сценария. — Он вытащил клочок бумаги из кармана и достал ручку, которая была за ухом. Сняв свою кепку, он начинает бегло записывать идеи: горячую молодую девушку похитил безжалостный коммунист-подонок, она в него влюбляется, он промывает ей мозги своей коллекцией ножей!!!
Остальное время нашего путешествия по Франклину, Рори рассказывает мне, как сильно хочет стать известным киносценаристом однажды. Но я не могу понять, в каком жанре Рори следует писать. В каком фильме восемь миллионов взрывов, в два раза больше смертей и куча неуместных сексуальных сцен?
Мы подъезжаем к местечку под названием “Богач Теннесси” и паркуемся рядом с кабриолетом марки Мерседес. Две милых девушки, парень и Джек выходят из машины, в то время, пока мы с Рори болтали.
Дерьмо. Конечно, Джек должен быть здесь, не давая мне покоя. Я поворачиваюсь лицом к Рори.
— Может, пропустим это место?
— Здесь все дешево, честное слово, — говорит Рори.
Проходя через огромные деревянные двери, я понимаю, что “Богач Теннесси” раньше был заводом. Аптека напротив – сейчас пустое помещение.
Внутри “Богача Теннесси”, я осматриваю странный декор. Столы, стулья и ковры новой марки, на другой стороне нарисована дохлая рыба (окунь? осетр?) на тарелках, и по всему залу развешаны карточки футбольных игроков. Фотография футбольной команды школы Ста Дубов весит сразу справа от меню. Заголовок говорит, что фото с Чемпионата Штата. У них девчонка – квотербэк? Боже, она такая крутая.