— Как много ей удалось выяснить?
— Понятия не имею. — Елисеев вновь пожал плечами. — Но, думаю, что-то удалось, раз это подняло такую волну. Только вряд ли она теперь успеет кому-то передать информацию. Нашему другу это невыгодно в первую очередь. Я же говорю тебе — не кисни.
Бесшапошников махнул рукой. Елисеев ответил ему тем же и вышел. Снабженная пружиной дверь захлопнулась за ним сама собой.
Глава 3
— Здесь достаточно безопасно?
Стас был ироничен по отношению к своей новой знакомой. Странное поведение девушки указывало на то, что либо ей и в самом деле грозили серьезные неприятности, либо удар головой об асфальт не обошелся для нее без последствий. Крячко пока был склонен придерживаться второго варианта. У полковника был богатый опыт по части убийств, и он считал, что если бы кто-то намеревался всерьез расправиться с этой девушкой, то он непременно сделал бы это прямо там, в переулке, а не дожидался момента, когда она попадет в больницу. Легкие телесные повреждения свидетельствовали скорее о том, что девушку лишь пытались припугнуть. Предупредить о чем-то. Но спорить с ней Крячко не стал. Общее состояние спасенной им особы было весьма терпимым, и после беглого осмотра он пришел к выводу, что везти ее в больницу совершенно не обязательно. Но и на прямой вопрос, куда же ее все-таки доставить, девушка ничего не ответила полковнику. А потому он, не особо мудрствуя, привез ее к себе, в холостяцкое гнездышко.
— Это ваша квартира? — Она остановилась на пороге и подозрительно заозиралась вокруг.
— Моя. — Крячко улыбнулся. — Только давай-ка сразу договоримся с тобой вот о чем: для тех, кто переступает порог моей скромной берлоги, любые официальные обращения находятся под запретом.
— Как это?
Ее мокрые волосы прилипли ко лбу и вискам, из уголков глаз до мочек ушей тянулись черные засохшие струйки туши, нижняя губа распухла и кровоточила. До этого Стас не замечал последнего обстоятельства и решил, что она, видимо, просто прикусила губу на нервной почве, пока они ехали сюда. Тем не менее полковник был уверен, что если девушка умоется, то выяснится, что она весьма недурна собой. Если не сказать больше. В таких вещах Станислав считал себя знатоком и редко ошибался в прогнозах.
— Никаких обращений на «вы». А то я как-то в твоем присутствии начинаю чувствовать себя допотопным старцем. Или, что еще хуже, развалюхой.
Девушка позволила себе улыбнуться. Крячко ответил ей тем же.
— Кстати, у нас так и не было времени познакомиться. — Это было правдой. За все время пути она не проронила ни слова, предпочитая хранить тягостное молчание. — Меня зовут Стас. А тебя?
— Лариса.
— Ну вот и отлично. Проходи, Лариса. Чувствуй себя как дома. Чай, кофе?
— Наверное, кофе. — Она подняла глаза, и Крячко уловил нечто похожее на недоверие к своей персоне. — Я чувствую себя ужасно разбитой.
— Признаться, я тоже.
Полковник только сейчас вспомнил, что ему выдалась бессонная ночь, а все надежды на двух-трехчасовой сон с того момента, как он нашел в переулке сбитую неизвестным водителем Ларису, рухнули окончательно и бесповоротно. Крячко бросил взгляд на часы. Уже через каких-то полтора часа он должен быть в управлении. Двадцатиминутное опоздание ему, конечно, простили бы, но рассчитывать на большее не приходилось.
Они прошли на кухню, и Стас первым делом поставил на плиту чайник.
— Всех этих новшеств вроде кофеварки и всего прочего у меня нет. — Он виновато развел руками. — Так что не обессудь, придется довольствоваться растворимым.
— Ничего. Сгодится.
Она скромно примостилась на табурете возле окна и, поставив локти на стол, подперла кулаками подбородок. Грустный и усталый взгляд остановился на золотистой сахарнице с двумя тонкими дужками по бокам.
— Как голова? — участливо поинтересовался Крячко, придвигая к столу второй табурет и располагаясь напротив гостьи. — Ты уверена, что у тебя нет сотрясения?
— Абсолютно уверена.
Лариса не смотрела на него. Крячко даже казалось, что она намеренно избегает встречаться с ним взглядами. По какой причине происходило подобное, он понять не мог, но все больше и больше убеждался, что в этой девушке много странностей. И дело, возможно, и впрямь не в сотрясении.
— Бедро тоже прошло. А вот бок немного побаливает, — призналась Лариса.
— Может, стоит выпить какое-нибудь лекарство?
— Нет, это пройдет. Я знаю.
— Ты — медик?
Только сейчас она взглянула ему в лицо и натянуто улыбнулась.
— Нет. Но я в этом разбираюсь.
— Ну, как знаешь.
Полковник достал пачку сигарет и бросил ее на стол. Рядом пристроил и зажигалку. Вопросительно посмотрел на Ларису.