– Честно говоря, я понял, что ты соорудил тайники, но только не понимаю, что нам там прятать – А если нам придется последовать за нашими друзьями в Польшу или Чехию?
– За границу?
– Именно.
– И здесь прятать наш груз? – Банда поостерегся при этом председателе произносить слово "оружие", но Востряков, видимо, полностью доверял механику.
– Да, Банда, "пушки" пригодятся нам и в Европе. Мало ли что. А таможенники с пограничниками вряд ли будут в восторге от нашего недекларированного груза.
– Да, ты, конечно, прав, но про какую Европу ты говоришь? У меня же нет загранпаспорта, кто нас выпустит?
– Ты серьезно? – у Вострякова от удивления даже вытянулось лицо, и Банда поспешил с оправданиями:
– Олег, ну когда мне было этим заниматься? Да и зачем? Я что, собирался куда-нибудь?
– Эй, Банда! Всякое ведь в жизни бывает! А вдруг бы ты в Германию решил махнуть когда-нибудь?
– Чего я там не видел?
– Э, не скажи!.. Ну ладно, давайте вешать колеса. Нам надо спешить. Надо еще кое-куда успеть.
Они привели машину в порядок, и пока Банда устраивался на пассажирском сиденье, Востряков, вынув из портмоне несколько бумажек, передал их председателю кооператива.
– Сколько я тебе должен? – Банда строго взглянул на Олега, когда тот вскочил за руль, выезжая с территории кооператива и направляясь к центру городка.
– Бутылку пива в Праге нальешь.
– Олег, я серьезно.
– А если серьезно, то помолчи. Это не только твое дело, но и мое. У тебя что, очень много денег?
– Вообще-то, не очень, но...
– Тогда позволь мне часть расходов взять на себя. Мы ведь с тобой равные компаньоны, правда? И не спорь! – категорически закончил Востряков, заметив, что Банда пытается что-то возразить.
– Ладно. А куда мы едем?
– Сейчас увидишь.
Сначала Олежка отвез его к местному Дому быта – стандартной стеклянной коробке, коих в превеликом множестве понатыкали в свое время на просторах СССР. К счастью для Банды, цивилизация уже коснулась своим крылом этого забытого Богом уголка, и буквально через пять минут ребята вышли из заведения, имея цветные фотографии Бондаровича.
– Олежка, зачем?
– Увидишь.
Они вырулили на площадь, до сих пор украшенную позеленевшей бронзовой фигурой вождя пролетариата, и остановились на стоянке у огромного желтого здания, построенного в стиле сталинского классицизма, фасад которого украшали многочисленные таблички с названиями учреждений, самыми крупными из которых были Исполнительный комитет Сарненского Совета депутатов и милиция.
– У тебя документы какие-нибудь есть?
– Да, паспорт и удостоверение "Валекса".
– Давай свой паспорт.
– Зачем?
– Банда, уже пять часов вечера. Скоро все конторы закроются. Давай не будем терять время.
Банде ничего не оставалось делать, как только подчиниться. Олег забрал его паспорт и вышел из машины, коротко приказав:
– Жди меня здесь.
Он вышел минут через сорок, молча сел за руль и завел двигатель.
Банда, не выказывая любопытства, молчал, лишь пытливо поглядывая на Олега.
Когда они отъехали за несколько кварталов от площади, Востряков вытащил из внутреннего кармана старый общесоюзный паспорт Банды и новенький, темно-красный, с гербом СССР и надписью на двух языках на обложке – общегражданский заграничный, бланки которого до сих пор использовались во многих бывших республиках Союза, ставших суверенными.
– Поздравляю, Александр Бондарович, согласно этому документу, вы стали гражданином Украины и получили загранпаспорт и разрешение на выезд сроком на три года от отдела виз и регистрации Сарненского управления внутренних дел.
– Ты что, серьезно? – Банда недоверчиво раскрыл документ. Действительно, оформленный на его имя паспорт имел два необходимых штампа "гражданин Украины" и "выезд разрешен сроком на три года". – Олег, как тебе удалось?
– Начальник ОВИРа – старый приятель. Он благодаря мне на "гольфе" второй серии разъезжает.
– И сколько ты ему заплатил?
– Банда, говорю тебе еще раз, теперь уже в последний, – это дело стало и моим делом, поэтому брось считать, кто сколько и за что заплатил. Ясно?
– Ладно, не обижайся. Я просто не представлял, что этот паспорт можно добыть так быстро.
– Ха, а его так быстро и не добудешь! Знаешь, сколько времени ты бы ждал его, если бы был обыкновенным жителем Сарнов?
– Ну?
– Месяца два как минимум. Но специально по моей просьбе ты стал счастливым обладателем заветной бумажки ровно за полчаса. Разницу улавливаешь?
– Еще бы! Ну, а куда мы на этот раз?
– В аптеку.
– В аптеку?
– Банда, я думаю, что пару бинтов, жгут, йод, перекись водорода и какое-нибудь сильное обезболивающее нам совсем не помешают.
Олег сказал это очень серьезно, сосредоточенно глядя на дорогу, и Банда как-то вдруг разом почувствовал, что к их приключению Востряков относится гораздо серьезнее, чем могло показаться на первый взгляд. И Сашка лишь молча благодарно похлопал друга по плечу...
Алина запомнила это путешествие на всю жизнь.
Машину трясло немилосердно, и тяжеленные ящики грозно поскрипывали и постанывали, нависая над головой девушки. Слежавшееся сено уже практически не амортизировало тряску, и все тело ее теперь болело, превратившись, видимо, в единый огромный синяк. Уже несколько часов Алина ехала, стоя на ногах, не в силах ни прилечь, ни сесть от мучительной ноющей боли.
Периодически водитель их машины троекратно коротко сигналил, и тогда Хабиб, невозмутимо восседавший у прохода и всю дорогу не спускавший с нее глаз, вставал, подходил к ней и, оторвав кусок пластыря, заклеивал ей рот и снова сковывал за спиной руки наручниками. И тогда девушка понимала, что через несколько минут будет остановка, например, для дозаправки или на железнодорожном переезде. Ее охранники, видимо, здорово опасались, что девушка закричит, желая привлечь внимание к их машине, и предпринимали самые строгие меры предосторожности.
От постоянно рассеивавшегося по фуре дыма выхлопных труб у девушки нестерпимо болела голова. Это было жуткое мучение, и Алина мечтала о смерти не в силах вынести подобные испытания.