Лорд Эдвард лежал на своей огромной кровати. На его лице застыла странная улыбка. В руках он держал розы, которые Хелена принесла из парка после того, как сердце ее брата остановилось.
Окно было открыто, тяжелые шторы колыхались на ночном ветру. В комнату заглядывало ясное звездное небо, кажется, наконец-то распогодилось. Хелена закрыла окно и уже собиралась выйти из спальни.
Однако у дверей ее удержал шедший из ниоткуда голос.
– Продай замок, – услышала она. – Он приносит несчастья. Нэлли, о Нэлли!
Хелена похолодела от ужаса. Она медленно повернулась. Лорд по-прежнему лежал на своем смертном одре, окно было закрыто. Какое-то время женщина стояла, прислушиваясь к мертвой тишине этой жутко неуютной спальни, затем собралась с духом и быстро вышла в коридор. В столовой она сказала, что все в полном порядке.
Похороны лорда Эдварда превратились в настоящее светское событие. Массивный резной дубовый гроб стоял на украшенном цветами катафалке в часовне замка, окруженный множеством свечей в серебряных канделябрах. Длинная вереница прощающихся безмолвно тянулась в часовню. На улице оркестр тихо играл траурный марш.
Позднее восемь мужчин, одетых в торжественные национальные одежды, отнесли гроб с останками лорда к склепу, расположенному в парке, окружавшем замок.
Лишь родственники сопровождали мертвого лорда в его последний путь, под мрачные своды пахнущего плесенью склепа. Они долго стояли у последнего пристанища лорда Эдварда, затем дворецкий закрыл тяжелую, обитую железом дверь в склеп.
После этого для приглашенных гостей в одном из парадных залов замка Вудринг были устроены торжественные поминки. Было много речей и воспоминаний. Патрик не находил себе места и заметно нервничал, ведь скоро должны были огласить завещание. Парень, который вечно сидел на мели, рассчитывал на приличную долю состояния своего, мягко говоря, небедного дяди.
– Когда уже закончится весь этот цирк? – шепотом спросил он брата и с нескрываемым раздражением тихо выругался.
Вдруг тяжелая кованая люстра на потолке в зале начала еле заметно трястись, как будто ее раскачивал ветер. От того места, где люстра крепилась к потолку, во все стороны побежали трещины. Патрик несколько секунд смотрел вверх, не в силах пошевелиться.
– Люстра! – наконец заорал он, справившись с оцепенением.
Гости вскочили со своих мест и бросились врассыпную. В этот момент люстра со скрежетом отделилась от потолка и рухнула на старый паркет, задев несколько стульев.
Побледневшие лица гостей выражали неописуемый ужас. Несколько минут никто не мог вымолвить ни слова. Затем большинство из них быстро попрощались и спешно покинули замок.
– Как это могло произойти? – запинаясь, проговорила Мэри. – Неужели Эдвард…
– Ерунда, – оборвал ее Патрик. – У мертвых нет никакой власти. Мертвый значит мертвый, ты же знаешь. Хотя…
– Что? – испуганно спросила Мэри.
– Ну, никто этого не знает точно, – нехотя выдавил из себя Патрик.
Наконец, подошло время оглашения завещания.
Адвокат, являвшийся доверенным лицом лорда Эдварда, открыл свой черный дипломат и достал оттуда бумаги.
– Я оглашаю последнюю волю лорда Эдварда Гамильтона, – начал он.
В завещании говорилось, что замок Вудринг переходит во владение сестрам и племянникам лорда в равных долях. Кроме того, каждому из родственников Гамильтон завещал часть наличных денег. Остальные средства перечислялись в специальный фонд, призванный поддерживать замок в хорошем состоянии.
Но самое главное – по условию завещания все родственники лорда были обязаны жить в замке.
– Я должен жить в этом жутком месте? – негодующе воскликнул Патрик.
– А по-моему, здесь очень красиво, – прокомментировала Мэри.
Патрик скрипнул зубами. Ему не оставалось ничего другого, как подчиниться. Ведь терять причитающуюся ему часть наследства он тоже не хотел.
– Полагаю, нам нужно обсудить ситуацию, – заявил он, когда ушел адвокат. – Что мы будем делать в замке?
– Я архитектор, – ответил Оливер, – и хочу устроить здесь офис. А ты бы, Патрик, мог закончить учебу, ведь до университета отсюда не так далеко…
– Не могу представить свою жизнь здесь, – прервал брата Патрик. – Я за то, чтобы продать замок. А на вырученные деньги каждый купит собственное жилье.
– Я против, – тут же отозвалась Мэри. – Брат никогда бы этого не одобрил.
Патрику скрепя сердце пришлось принять условия завещания.
Несколько следующих дней прошли без происшествий. Хелена и Мэри на свой вкус занимались благоустройством здания. Оливер решил занять старинную башню. Отсюда открывался живописный вид на окрестные холмы, а когда дул южный ветер, можно было услышать шум морского прибоя, с грохотом разбивавшегося о прибрежные скалы. Здесь молодой лорд задумал устроить рабочий кабинет и жилые апартаменты.