— Я, — Миа запнулась. О своей мечте она прежде никому не рассказывала — стеснялась. Теперь же ей вдруг захотелось поделиться с Дрейком, и она набрала в грудь побольше воздуха: — Я…
— Впрочем, неважно, — остановил ее Дрейк. — Хорошо, что у тебя есть сбережения. Возможно, в скором времени тебе придется искать новую работу.
— Это еще почему? — удивилась Миа. В глубине души расползалось разочарование и какая-то необъяснимая, детская обида: впервые она захотела кому-то открыться, а ее оттолкнули, не стали слушать. Все как в детстве. Ничего не изменилось. Правильно, что она не заводит друзей.
Дрейк замялся. Миа впервые увидела, как он смутился.
— В этом состоит вторая новость. — Раздался звонок телефона, и Дрейк, глянув на экран, сбросил вызов. — Миа, у тебя не просто волчьи гены.
— Не говори, что я альфа, — хмыкнула она.
— Альфами бывают только мужчины, — губы Дрейка впервые за все время их знакомства дрогнули в улыбке. Она пропала, когда телефон в его руке снова завибрировал. — Прости. — Дрейк снова сбросил вызов и, помедлив, продолжил: — Миа, ты — омега. Ты же знаешь, кто это? — спросил он и в его интонациях ей послышалась плохо скрываемая надежда.
— Нет.
Дрейк чертыхнулся, снова сбрасывая вызов.
— Это сложная тема, долго объяснять. Лучше я скину материалы тебе на почту, ты изучишь, и мы с тобой их обсудим. Доктор Варлейс просил передать, что, если у тебя возникнут вопросы, ты можешь обратиться к нему. Также предупредил, что как только ты пройдешь инициацию, он подаст о тебе данные в реестр и поставит на учет.
Миа потрясенно кивнула. Она не думала, что все так серьезно. Голова разрывалась от новой информации. Ей нужно было побыть одной и все обдумать.
Телефон Дрейка снова зазвонил.
— Почему бы тебе не ответить?
— Да, — согласился тот. — Сделаю это на улице. Мне все равно пора уходить.
— Вызвать такси? — в голосе прорезались интонации деловитого секретаря, и она поморщилась.
— Нет, моя машина припаркована в соседнем дворе.
Дрейк вышел в прихожую и принялся обуваться. Миа неловко маячила рядом.
— В общем, еще раз спасибо, что спас, — несколько принужденно улыбнулась она и замерла, столкнувшись с мгновенно потемневшим взглядом Дрейка.
Тот замер. Черты его лица мгновенно заострились, губы растянулись в улыбке-оскале, обнажая зубы, но ни рычания, ни угроз не последовало. Дрейк на удивление быстро пришел в себя.
— Будь осторожна, — мрачно предостерег он. — В следующий раз бери такси до дома.
Миа ответила что-то неразборчивое — лгать ей не хотелось. Телефон Дрейка снова разразился стандартной мелодией звонка, и она не удержалась. Наверное, откровенный разговор расслабил ее, позволил считать Дрейка если не другом, то кем-то, кому можно довериться, пусть и не полностью. Поэтому легкое поддразнивание сорвалось с губ, прежде чем она успела себя остановить.
— Мама беспокоится? — с улыбкой спросила она.
— Нет, — спокойно ответил Дрейк, снова взглянув на экран. — Невеста.
Внутри Миа что-то оборвалось. Она застыла, так и не успев убрать с лица улыбку.
— Прости, мне пора. Я свяжусь с тобой позже.
— Конечно, — кивнула она, стараясь говорить невозмутимо. — Всего хорошего.
Дрейк напоследок странно посмотрел на нее и вышел за порог. Щелкнул автоматический замок, и Миа чисто рефлекторно дернула за металлическую цепочку на входной двери, создавая между собой и миром еще одну, пусть и хлипкую, преграду.
— Ну и кто это был?
В прихожую вышла Зои и, многозначительно вскинув брови, глядела на нее.
— Просто знакомый, — ответила Миа и почувствовала, что даже не солгала. — Ты вряд ли его увидишь еще раз.
— Ну-ну, — протянула Зои и направилась на кухню. Она крикнула уже оттуда: — С тебя деньги за разбитую баночку крема!
Миа не ответила, прошла к себе в комнату, закрылась и рухнула на диван. Пружины надсадно заскрипели даже под ее небольшим весом. На душе почему-то стало пусто и где-то в глубине, черной кошкой, скребло разочарование.
Часть 8
Дрейк втянул носом вечерний воздух, уже по-осеннему прохладный, и устало провел ладонью по коротко стриженым волосам. В носу все еще стоял запах Миа, ноздри трепетали, пульс частил, но инстинкты уже не туманили голову и позволяли рассуждать относительно трезво. Дрейк подозревал, что бушующие гормоны (хлеще, чем у подростка-оборотня перед инициацией!) притихли, потому что частично получили свое. Оборванная в ванной прелюдия, которая завершилась бы жестким и страстным сексом, взбудоражила его кровь, но странным образом остудила голову. Желание сделать Миа своей любой ценой, подчинить ее, поставить метку на какое-то время отступило. Его волновал вопрос — надолго ли? Сколько у него времени перед тем, как рассудительный человек в нем снова проиграет бой импульсивному волку?