Саманта стояла рядом, невидимая и всё такая же тихая. Сейчас она понимала Дина как никто другой. В отчаянном порыве надежды охотник махом преодолел триста с лишним миль, везя тела Кастиэля и Сэма в бункер, но теперь он понятия не имел, что делать дальше. Это было просто кошмарное ощущение беспомощности. Невероятное и пронзительное, оставляющее наедине со своим горем.
Девочка отступила назад, отводя взгляд. Что-то подсказывало ей, что Дин не прекратит борьбу, даже если она будет напрасной — и за то, что она, Саманта, видела его таким слабым и раздавленным, он может начать её ненавидеть.
Томски оказалась возле второй каталки — той, на которой лежал Кастиэль. Наверное, везти его сюда было ещё более бесполезной затеей, чем даже в случае с Сэмом — ведь тело было чужим, и вряд ли Кастиэль был с ним так прочно связан. Впрочем, об ангелах она знала очень мало.
Ей стало дико одиноко. Сегодня погиб ещё один человек, которого она знала и любила. И может, если бы Кастиэль остался жив, это было бы не так болезненно страшно — ангел так её опекал, так заботился… Рядом с ним она чувствовала себя защищённой. Да, он сам и Винчестеры корили его за убийство её отца, и она сама, может быть, могла бы однажды об этом задуматься в таком ключе, но…
Можно подумать, что она не бросилась бы на него, чтобы убить, если бы могла тем самым защитить свою семью. Конечно, раньше, ещё до знакомства — но ангел никогда не знал её отца. В его глазах это был лишь монстр. И да — может, тем самым он оказал охотнику большую услугу.
Тем более, судя по взгляду сегодняшней Пустоты, ничего человеческого в порабощённых телах не оставалось. Никто, в кого эта тварь вселялась, не стал бы потом собой, если её даже возможно каким-то образом изгнать.
— Прости, — шепнула Саманта, накрывая руку Кастиэля своей. Она закрыла глаза, глубоко вздохнула, поглаживая её кончиками пальцев. А потом вдруг замерла, ощутив то, чего просто не могло быть.
Живой разум, который, несмотря ни на что, продолжал биться где-то глубоко-глубоко, под тяжёлым пластом неестественного сна.
— Он жив, — сказала Саманта, отдёргивая руку. Хриплый вздох донёсся из машины. Винчестер-старший притих, вспомнив, что рядом с ним есть кто-то ещё. — Слушайте! Он… он жив, — девочка рывком повернулась и встретилась взглядом с Дином. У того были жутко красные глаза — он не плакал, но, похоже, был на грани срыва.
— Что? — переспросил он. Саманта уже гораздо смелее прижала руку к плечу Кастиэля.
— Я чувствую, что его разум жив. Просто не может проснуться, — девочка сорвалась с места, подскочила к машине, почти что оттолкнула Дина от завалившегося набок Сэма. Дотронулась до его плеча. — Он тоже, — выдохнула она. — Они не мертвы. Они под действием какой-то силы.
— И Сэм… и Кас? — Дин смотрел на Саманту так, как когда-то его брат смотрел на Чака. Она буквально вернула ему надежду. — Подожди, но если… Если даже Каса отключило, то почему Сэмми… — он стиснул руку брата. — Как он выжил? — выдавил охотник.
— Не знаю, — задумчиво сказала Саманта. — Они… Они примерно одинаковы, — Дин подключил логику, за неимением ангела-переводчика, и предположил, что девочка имела в виду одинаковое состояние.
— Значит, Пустоте плевать, кто перед ней, — пробормотал Винчестер. — Человек, ангел, хоть животное — как с теми фермами…
— Да, похоже так. Но они, они всё ещё здесь! — её глаза горели огнём. — Мы можем спасти их!
— Как?
— Я могу… — она чуть опустила веки, наклонила голову набок, напряглась, — я могу принять его. Их обоих.
— Что?.. — он хотел дёрнуться, оттолкнуть Саманту от тела Сэма, может даже начать с ней бороться — но девочка схватила его за руки и заглянула в глаза — так искренне, умоляюще, что Дина это просто обезоружило. — Саманта, слушай, ты вовсе не должна…
— Я помогу вам вернуть брата, — тихо сказала она. Дрожащим голосом, с этим дурацким русским акцентом, который проявлялся, когда Саманта волновалась. — Я знаю, каково его терять. Позвольте помочь, — Саманта опустила глаза, крепче сжала руки Дина. — Я потеряла своего братишку и не позволю вам потерять своего. Пожалуйста, — Винчестер почувствовал, как дрожь проходит по всему её телу. Отчётливо ощутил тепло Сэма, к которому привалился спиной.
И чёрт знает, что заставило его медленно кивнуть.
— Чего ты хочешь за это? — тихо спросил он. У всего есть своя цена. Он привык торговаться. Саманта подняла на него искрящиеся крошечными слезинками глаза.
— Пообещайте спасти их обоих, — попросила она. — И позвольте мне быть рядом. Больше у меня никого и ничего нет, — Дин пожал её руки, словно скрепляя таким образом сделку.
Саманта поднялась. Глубоко вздохнула, отходя в сторону и ожидая, пока Дин разберётся с каталкой и наконец осторожно уложит на неё брата. Потом подошла к нему, встала между двумя столами, взяла за руки Кастиэля и Сэма.
— Ты уже делала это? — зачем-то спросил Дин. Саманта неопределённо пожала плечами.
— Мне приходилось, — сказала она. Это прозвучало как-то тяжело, словно девочка не хотела об этом вспоминать. Дину немедленно воображение нарисовало яркую картину — как Саманту в детстве заставляли тренироваться на пленённых тварях, которых охотникам-родителям было нужно допросить. Он тряхнул головой, отгоняя такие мысли. — Пожалуйста, — прежде, чем слабое свечение окутало её ладони, произнесла Саманта, — доверяйте мне, — и она закрыла глаза.
А потом, когда свечение погасло, покачнувшись, рухнула на колени. Дин едва успел подхватить её у самого пола.
Придерживая хрупкое тело, он быстро оглядел два других — внешне ничего не изменилось.
— Ладно, — пробормотал Винчестер, легко отрывая девочку от пола. — Сейчас разберёмся.
Он бережно опустил Саманту на кровать, где так и остался со вчерашнего дня её рюкзак. Почему-то нести её в комнату Сэма Дин передумал, когда оказался у самой двери. Так что сейчас девочка находилась у себя, в гостевой комнатке, условно принадлежащей Касу. Ангел никогда не говорил, что ему нужна комната, но Винчестеры как-то без слов и договорённостей определили, что она будет принадлежать именно ему.
За несколько последних минут Винчестер успел несколько раз оббежать почти весь бункер. Тела Сэма и Каса Дин отвёз в библиотеку, где для этого как раз хватало места. И вот сейчас он сидел рядом с девочкой, в которой, вроде бы как, теперь должны были находиться их разумы. Дина, честно говоря, это слегка пугало. Он сам не понимал, как рискнул довериться хрупкой девчонке, которую прошлым утром подозревал чуть больше, чем во всех смертных грехах. Но, судя по свечению, обратного пути у него сейчас уже не было. Так что ему придётся сидеть здесь, на самом краешке кровати, и просто тупо ждать. А это Дин всегда ненавидел.
Зато сейчас можно было обдумать всё произошедшее спокойно. Винчестер так и поступил — начал скользить по своим воспоминаниям в обратном порядке, пытаясь анализировать, но по большей части просто перегорая яркими чувствами, которые собирался запихнуть поглубже после этой своей стандартной процедуры. Тяжёлое и острое чувство вины слегка притупилось, когда он узнал, что Сэм и Кас живы, и что есть шанс дать им хоть какое-то подобие существования, пока не станет известно, как победить сон Пустоты. Но сейчас оно грызло его снова.
И как-то в одну секунду оно впилось ещё глубже в тело, когда Дин внезапно осознал, что двое суток назад собственными руками предал огню живого девятилетнего мальчика.
Винчестер резко открыл глаза и уставился в точку перед собой, когда эта мысль пришла ему сама собой. Он вдруг подумал: если Сэм и Кастиэль живы, если их сознания можно хотя бы попытаться спасти, то чем от них отличался брат Саманты? Ведь Пустота не убила его, как сделала это с его матерью. Нет, она просто усыпила его — таким же образом, как сделала это с тем же Сэмом. Кастиэль находился в том же состоянии, что и брат Дина, значит — Пустота всех приводила к одному и тому же. Неужели, она и того мальчика не убила, а всего лишь усыпила?