Винчестер почти сорвался на рык. Что-то отстранённое в глубине его разума усмехнулось этому поведению, словно демон-Дин всё ещё существовал очень глубоко, в самой подкорке. Он всегда ведёт себя как дикий зверь, если дело касается семьи. Его мозг сразу же отключается, оставляя его либо полностью опустошённым, либо взвинченным, как раненый лев. И эти звуки, полные злости на самого себя и на несправедливость происходящего — да, всегда веселят разнообразных злодеев. Демон-Дин к этой слабости своей человеческой части даже сначала относился снисходительно. И сейчас, похоже, посмеивался где-то в глубинах его сознания.
Охотник был взбешён. Он бы носился по всему бункеру, рыча и кипя, но какая-то часть разума, ещё не отключённая злостью, напомнила ему о недавних событиях — когда Дин в прошлый раз не мог найти Саманту, та оказалась на кухне.
— Я ей башку оторву, — процедил сквозь зубы Дин, успокаивая самого себя этим грозным обещанием. Он уже направился в сторону кухни, но неожиданно заметил, что дверь в его собственную комнату слегка приоткрыта.
Винчестер немедленно ощутил себя в клетке с тигром. Он вспомнил слова Ровены — что, если частицы Пустоты оставались в телах тех, кого она усыпила? А ведь он притащил сюда сразу два таких тела, да ещё и специально положил рядом. Совершенно не подумал о том, что будет дальше. Они ведь не наблюдали за динамикой у пострадавших от ангельского паралича. Хорошо, допустим, Сэма заморозили — но если он прав и Пустота собиралась в большие «капли», притягиваясь друг к другу…
Слегка успокаивающее «здесь ей не в кого вселяться» разбилось о мысль про тело Джимми Новака. Это уж был сосуд — всем сосудам сосуд. Мощный, способный на достаточно долгое время вместить в себя миллиарды душ из Чистилища. Способный без проблем выдержать серафима, архангела и короля Ада. Может, мог удержать и Пустоту тоже?
Дин тихо вздохнул, чувствуя, как сердце бьётся где-то в горле. Он толкнул дверь и заглянул к себе в комнату, морально готовясь увидеть оборачивающегося к нему Кастиэля с чёрными провалами-глазами. Но увидел всего лишь Саманту, которая замерла, держа в руках тряпку и стоя возле прикроватного столика Дина.
Напряжение скрутилось внутри в мерзкую тонкую спираль и лопнуло. Дин опустил руки, запоздало осознавая, что пошёл встречать «Пустоту» совершенно без оружия.
— Какого… — вырвалось у него. Саманта испуганно смотрела на него. Дин окинул взглядом комнату — пыли нигде не было, пол был чистым, кровать — так аккуратно заправлена, как он в жизни сам не заправлял. Разбросанные на столе журналы сложены стопкой. Те, что были открыты, теперь имели закладки — видимо, на тех же страницах, где Дин их и бросил.
— Доброе утро, — робко поздоровалась девочка. Дин медленно выдохнул. Страшные мысли, которые он уже искренне считал за чистую монету, оказались всего лишь надуманными кошмарами. Он уже начинал мыслить трезво — и то, что Дин сейчас понимал, ему уже не нравилось.
— Какого чёрта ты здесь делаешь? — грубо спросил он.
— Я… Я убираюсь, — Саманта как-то съёжилась под его взглядом. Кто-то внутри напомнил Дину о том, что он разговаривает с ребёнком, а не с монстром, которых привык допрашивать, но охотник отмахнулся от этого внутреннего голоса. Он уже собирался сказать что-то ещё так же грозно, но неожиданно учуял запах, доносящийся с кухни.
— Чем пахнет? — нахмурился Дин. Саманта опустила глаза, начала теребить край свитера. — Чем, говорю, пахнет? — Винчестер подошёл к ней вплотную, словно собирался прижать к стенке. Девочка пробормотала почти что себе под нос:
— Это… блинчики. Сэм сказал… точнее, я узнала от него, что они вам нравятся… — Саманта боялась его. Она опасалась смотреть Дину в глаза, и это его заставляло подозревать её буквально во всех грехах. Охотник уже не выдерживал — ему хотелось сделать хоть что-нибудь из того, к чему он привык в общении со сверхъестественной шушерой. Ударить, пнуть, пригрозить, накричать — с последним пунктом он успешно справлялся, но этого было явно мало. И он вдруг вспомнил, что на то, как он обращается с девочкой, смотрят сейчас Кас и Сэм — это заставило Дина слегка умерить пыл.
Он отобрал у неё тряпку и отошёл.
— Пойдём, — буркнул Дин. Девочка, почти что вжавшаяся в этот несчастный столик и превратившаяся в тень, выдохнула и пошла за охотником.
Винчестер сел за стол. Блинчики и правда пахли восхитительно. Он всё ещё довольно хмуро смотрел на тарелку, поставленную перед ним, ничего вслух не говоря. Так что Саманта, положив рядом вилку, не рискнула даже сесть с ним за один стол. Наконец, Винчестеру надоело неловкое молчание.
— Сэм, — позвал он. Глаза транслятора, следуя договорённости, сверкнули зелёным цветом. Девочка чуть ссутулилась, потом выпрямилась — как будто ей это было непривычно. Разумеется, для Сэма было именно так — он всегда задевал макушкой дверные косяки. Но сейчас мир вокруг него стал огромным, и младший Винчестер изо всех сил старался к этому привыкнуть.
Сэм забрался на высокий стул и устроился напротив брата. Потянулся к блинчикам, политым каким-то вареньем, с детской радостью в глазах.
— Какого хрена это было, Сэм? — не меняя интонации, словно продолжая прерванный разговор, спросил Дин. Блинчик повис в воздухе у рта младшего охотника.
— Чего? — растерянно спросил Винчестер. — Вчера? Так это просто, ну, понимаешь, крылья…
Дин весьма выразительно воткнул вилку в блин, лежащий перед ним на тарелке.
— Подумаешь, — пожал плечами его брат. — Саманта просто хотела что-нибудь приготовить. Я у неё ничего не просил, не в кафе же сидим. Она сама догадалась.
— Догадалась? Она сказала, что узнала об этом от тебя!
— Ну узнала! Значит, узнала. Дин, если ты не забыл, тело не моё, — девочка очень знакомо покачала головой. — Она уступает нам его, но мы здесь не полноправные хозяева. Если ты помнишь, что читали о трансляторах, то мы с Касом — всего лишь флэшки, с которых она может брать информацию, когда захочет.
— Именно это мне и не нравится! — повысил голос Дин.
— Она даже наши разговоры сейчас не слушает! — когда Сэм тоже повысил тон, его голос сорвался на девический. — Дин, эта девочка — золото, и если ты ей не доверяешь, то зачем вообще позволил взять наши сознания?!
— Потому что у меня не было выхода! — рыкнул старший Винчестер. — Если ты ещё не понял, на вас с Касом напала тварь, о существовании которой я два дня назад понятия не имел! Я не знал, что делать! А если она поработила вас? Если ты сам не знаешь, что тебе дают говорить, а что — нет?!
— Дин…
— Что? Ты же понятия не имел, что именно она взяла у тебя из головы, Сэмми! Она же может просмотреть всю твою жизнь, даже то, что ты сам не помнишь!
— Прекрати, — спокойно и тихо сказал младший Винчестер, глядя в глаза брату. Дин захлебнулся яростной речью, агрессивно вонзая вилку в несчастный блинчик. Наконец, пар вышел. И он упрямо, хоть и уже гораздо спокойнее, сказал:
— Сэм, она шарила в моей комнате.
— Она не шарила, а убиралась, — поправил его брат. — Я видел. Всё было вполне…
— Она ведь могла что угодно натворить, — настойчиво сказал Дин. — И стереть тебе об этом воспоминания.
— Она не настолько опытна, Дин. Мы уже выяснили, что трансляторы не могут лгать или изменять речь тех, чьё сознание передают. И если что-то будет не так — я пойму.
— Я не верю, что она так просто согласилась на всё это. Здесь точно есть подвох, — пробормотал Дин. — Тебе я доверяю. Но Саманте… — он сделал паузу, покачал головой. — Нет. Следи за ней, Сэмми. И если что — я лучше буду хранить три тела в бункере.
— Дин…
— Мы убили её брата, Сэм, — гораздо тише и спокойнее сказал Винчестер. Сэм замолчал, широко открыв глаза. — Помнишь, как мы сожгли её дом? Там ведь остался и мальчик. А Пустота его не убила, а усыпила. Как и тебя с Касом. Если бы мы дали Саманте подойти к нему, она бы почувствовала, что он жив.
— О Боже, — выдохнул Сэм. Дин стиснул зубы, будто от боли.