Удовлетворение нахлынуло с такой разрушающей силой, что в какой-то момент девушка едва не лишилась сознания. Истощенное и одновременно пресыщенное тело обмякло в крепких руках. И где-то в глубине своего сознания, в недрах расслабленной плоти, Селена знала, что стала другой, что Брайн изменил ее, сделав своей. Навсегда…
Придя в себя, Селена увидела, что они накрыты простыней. Лежа на боку, Брайн прижался к ней мощным телом, положив голову девушки себе на руку. Селена смутно понимала, что шторм утих, рычание грома превратилось в тусклые раскаты далеко у горизонта. Девушка сильнее прижалась спиной к мужчине. Губы коснулись ее шеи сзади, теплое дыхание пощекотало кожу.
— Спи, моя дорогая, — сказал Брайн мягко и коснулся ласково ее щеки. — Моя дорогая…
Розовым золотом растекался тропический рассвет по горизонту, когда Селена открыла глаза. Все ее чувства обострились, стали четче до такой степени, что запахи травы, цветущих кустарников, моря, столь привычные до этого, смешавшись теперь в один аромат, опьяняли. Не обнаружив Брайна поблизости, она села и увидела, как он, накинув на тело жилетку, рассматривает сквозь открытые дверцы сад.
— Теперь я понимаю, почему ты так сильно любишь это место, — проговорил он, взглянув на свою подругу. — Оно прекрасно! — И, улыбнувшись, добавил: — Как ты, Селена…
Воспоминание о случившемся заставило девушку смутиться. Но когда Брайн в мгновение ока перепрыгнул через кровать и, запрокинув голову девушки, одарил ее долгим страстным поцелуем, неловкость ушла. Голая женская рука обхватила крепкую шею, и теплые обнаженные груди возбужденными сосками вдавились в широкую грудь капитана.
— Если мы будем продолжать в таком же духе, мы никогда не вернемся в Нассау.
— Мне все равно, — улыбнулась ему Селена. — Можно наловить на завтрак рыбы и запечь ее на костре, а потом искупаться… — Мечтательная, игривая улыбка угасла. — Ты разве не хочешь этого, Брайн?
— Конечно, хочу. Но после обеда у меня деловая встреча в Нассау.
— Могу я спросить, по какому поводу?
— Я продаю «Хирон»…
— Но, Брайн! Ты не должен продавать «Хирон» никому!
Брайн с грустью посмотрел на девушку.
— Я должен продать до отъезда с Багам…
— Ты не можешь! Ты не должен уезжать! С «Хироном» мы откроем спасательную компанию, как у папы. У нас есть собственный док, прямо здесь. Я покажу…
— Полагаю, что мне не удастся осуществить этот великолепный план, любовь моя, — нежно перебил капитан девушку. — У меня нет никакого желания оставаться на Багамах… Я отправляюсь в Англию.
— Но почему?!
Резко поднявшись, Брайн бросил на девушку отчужденный взгляд.
— Одевайся. Я сейчас отнесу твои вещи в экипаж.
— Ты не ответил, — попыталась протестовать Селена.
— Я и не собираюсь этого делать. В конце недели я отправляюсь в Ливерпуль на «Девонширской Деве» и хотя лучшие каюты уже распроданы, я могу найти и тебе место, если ты, конечно, поторопишься с решением.
Селена встала с кровати, резко отшвырнув в сторону простыню. Желание вновь промелькнуло во взгляде Брайна, но он поспешил отвернуться.
— И когда же мы прибудем в Ливерпуль?
— Как только приплывем, — явно раздражаясь, ответил Брайн. — Я отведу тебя в отель твоего дядюшки и отправлюсь дальше по своим делам. Селена, я извиняюсь…
— Извиняюсь?! Это все, что ты можешь сказать после всего, что с нами произошло этой ночью? После того, как мы…
— Прошедшая ночь была восхитительна. Ты дала мне все, о чем в плавании мечтает мужчина. Но никакого будущего у нас нет.
— Нет будущего?
Селена торопливо одевалась. Нет будущего? Минувшей ночью она охотно отдала себя этому человеку и теперь хочет лишь одного — провести остаток своей жизни с ним.
— Брайн, не оставляй меня! Ты не можешь… — Девушка порывисто шагнула в сторону Брайна. — Мы будем счастливы здесь. Поинзиана может стать нашим домом.
Серые глаза Брайна ничего не выражали.
— Мой дом — море.
— Но прошлой ночью ты говорил совсем другое! Ты говорил…
Что говорил Брайн прошлой ночью? Обнимая и шепча нежности, он даже не заикался о планах на будущее. С горечью Селена вспомнила, как Брайн, едва начался дождь, пытался уговорить ее оставить дом и вернуться в Нассау, предупреждая, что может стать поздно…
Только упрямая гордость не позволила броситься в объятия этого ужасного человека и разрыдаться. Застегивая пуговицы дрожащими пальцами, Селена заставила себя сказать:
— Возьми в конюшне корзину или коробки. Я быстро упакую вещи. А ты, может быть… — Ее голос предательски задрожал, но, глубоко вздохнув, она справилась с волнением и продолжила уже спокойно: — Может, ты устроишь меня на какой-нибудь склад в Нассау? Думаю, легче остаться с вещами здесь, чем тащить их вместе со мной в Ливерпуль.