— Как скажешь.
Эш воспользовался гостевой ванной внизу, в подвале рядом с офисом Мэддока. Он переоделся в пижамные штаны с футболкой и сел на диван, завернувшись в шерстяное одеяло террианского размера. Он с нетерпением ждал Кейла, чтобы увидеть, в какой пижаме он будет. У него было огромное количество разных пижамных штанов и носков, и все они были с необычным принтом, начиная с бекона и заканчивая «Angry Birds». Он видел их, когда ночевал у Кейла после одной из пьяных вечеринок в «Декатрии».
В доме, наконец, воцарилась полная тишина. Она была такой долгожданной. Эш смотрел телевизор, пока не услышал приближающиеся шаги Кейла. Он перепрыгнул через спинку дивана и грациозно приземлился рядом с ним. На этот раз на нем были пижамные штаны и футболка с Капитаном Америкой. Эш раскрыл одеяло, приглашая Кейла в свои объятия.
— Иди ко мне, так тебе будет теплее.
Кейл улыбнулся и прижался к нему, вытянув ноги на диване. Эш обнял его за плечи, накрыв одеялом и прижимая как можно ближе к себе. Они и раньше сидели вместе за просмотром телевизора, хотя это был первый раз, когда они так уютно сидели вместе.
— Мне нравится твоя пижама, — сказал Эш, сжимая его в объятиях.
— Спасибо. Я всегда представлял тебя скорее как парня, который спит в боксерах и футболках вместо пижамы.
— Неа. Я вообще ничего не надеваю в постель.
Кейл отстранился и уставился на него:
— Ты спишь голым?
Эш кивнул:
— Я думал, ты знаешь.
— Откуда мне это знать? Сколько бы я у тебя ни ночевал или ты у меня, ты всегда просыпался раньше, и я видел тебя уже одетым.
— Ох, — Эш пожал плечами. — Ну, теперь ты знаешь, я сплю голым, — черт, на самом деле он не пытался перед ним красоваться. Кого, черт возьми, волнует, как он спит? Кроме Кейла, который оказался слишком заинтригован этой новостью, что, несомненно, устраивало Эша.
— Выходит, ты даже боксеры не надеваешь и спишь голым…
— Я не люблю нижнее белье. Оно слишком стесняет. Спать голым гораздо удобнее.
Кейл резко повернулся лицом к телевизору. Эш ждал, что он что-нибудь скажет, но он просто сидел, уставившись в телевизор, хотя на самом деле не смотрел его.
— Ты в порядке? — спросил Эш. Неужели он сказал что-то не то? Неужели это звучало настолько странно? Вряд ли он был первым парнем, который не носил нижнее белье или спал голым. Ему нравилось, как прохладные простыни касаются обнаженной кожи. Больше всего он ненавидел жаркую одежду, особенно сковывающую шею.
— Прости, я перезагружаю свой мозг, потому что ты только что закоротил его этой информацией.
Эш усмехнулся:
— Я?
— Ну да. Я впервые вижу тебя в пижаме, а потом узнаю, что ты вообще ничего не надеваешь в постель, и это просто… Да вы, сэр, настоящий подлец!
— И почему же? — спросил Эш, забавляясь надутым видом Кейла.
— Потому что ты вложил эти образы в мою голову, и я теперь не могу от них избавиться. Они точно сведут меня с ума.
Эш усмехнулся и попытался притянуть его к себе, но Кейл не поддался.
— Ой, да ладно тебе. Не злись. Ты же сам об этом заговорил. Что тут такого?
Кейл встал и повернулся к нему с серьезным лицом, угрожающе уперев руки в бока:
— Что тут такого? Сейчас я тебе покажу, «что тут такого», Эш Килер!
Эш склонил голову набок, гадая, о чем говорит Кейл. Он открыл рот, собираясь спросить, но юный гепард подошел ближе, раздвинул его ноги и встал между ними. Зрачки Эша вмиг расширились, а пульс участился. Он хотел спросить Кейла, что тот собирается сделать, но ничего не вышло. Его мозг перестал функционировать. Кейл снял футболку и бросил ее на диван. Сдавленный стон был единственным звуком, который вырвался у Эша. Он сидел словно загипнотизированный, не в силах отвести взгляд от гладкого, мускулистого торса Кейла. Эш так растерялся, что осознание пришло к нему лишь после того, как Кейл оседлал его.
«О боже милостивый!»
Кейл взял руки Эша и положил их себе на задницу, прежде чем толкнуть его на спину и почувствовать, как твердый член Эша прижался к его эрекции.
— Все очень серьезно, — хрипло прошептал Кейл. — Ты даже не представляешь, как сильно я хочу прикоснуться к тебе, попробовать на вкус, почувствовать… Знаешь, как долго я мечтал о тебе? Годы, Эш. Долгие годы я сходил с ума, представляя, как ты целуешь меня, укладываешь в постель, занимаешься со мной любовью, трахаешь…
Кейл прижался к нему бедрами, и Эш застонал. О боже, это очень опас… Ох… как же приятно… Черт, это безумно приятно!
— Я закрывал глаза и представлял, как прикасаюсь к твоему телу, — Кейл медленно скользнул руками по груди Эша. — Если бы ты знал обо всем, что я мечтал с тобой… — он сильнее прижался к Эшу, обняв его за шею.
Пальцы Килера с жадностью впились в пухлые ягодицы Кейла. О черт! Их тела разделяла лишь тонкая ткань пижамных брюк, и Эш чувствовал, как твердый член Кейла прижимается к его собственному, даря сладостное наслаждение. Волна страсти и безумного желания захлестнула Эша, и все, о чем он мог думать, — это бросить Кейла на диван и, навалившись сверху, попробовать и почувствовать каждый дюйм его прекрасного, соблазнительного тела, эти восхитительные розовые щечки. Губы Кейла нежно коснулись шеи Эша, заставив его ахнуть. По его спине пробежала самая восхитительная дрожь, и он скользнул руками по телу Кейла, ощущая под пальцами контуры его спины, изгиб позвоночника, его твердые мышцы и мягкую, нежную кожу.
«Просто сделай это. Поддайся искушению. Ты хочешь его. Он твой. Он готов целиком и полностью отдаться тебе, так возьми же его».
— Я не могу… — Эш взял Кейла за плечи и мягко оттолкнул. — Мне очень жаль, Кейл, но я… Я не могу сделать это прямо сейчас.
Кейл кивнул, и Эш увидел, что он изо всех сил старается не выглядеть оскорбленным.
— Что ж, пусть это еще немного побудет мечтой. Извини, — он отскочил от Эша и, подняв с дивана футболку, быстро надел ее и направился к лестнице.
— Кейл, подожди…
— Спокойной ночи, Эш. Спи крепко, — Кейл поспешил к лестнице, и Эшу было невыносимо видеть, как он уходит, особенно в таком поникшем состоянии, поэтому он последовал за ним.
— Останься. Я тебя умоляю.
Кейл застыл на месте и несколько секунд стоял молча. Затем он выпрямился, сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. А когда обернулся, его душевная боль и разочарование сильно ранили Эша. Все это было написано на милом мальчишеском лице Кейла.
— Мне жаль, что я нарушил свое обещание. Я сказал, что не буду давить, а потом набросился на тебя. Мне очень жаль. Я… Еще слишком рано. Наверное, будет лучше, если мы сегодня будем спать в разных комнатах. Надеюсь, утром ты на меня не будешь обижен.
— Никогда. И не извиняйся. Это я. Это все я…
Кейл покачал головой:
— Это мило с твоей стороны, но все совсем не так. Сейчас я хочу, чтобы мы притворились, что этого никогда не было, и как ни в чем не бывало продолжили двигаться дальше.
— Кейл…
— Пожалуйста, Эш. Я чувствую себя униженным, так что прошу тебя, не делай все еще хуже.
Эш с трудом сглотнул и кивнул:
— Хорошо. Забыли.
— Спасибо. Спокойной ночи, — Кейл быстро поднялся по ступенькам, исчезнув наверху.
Прошло несколько секунд, прежде чем Эш смог заставить себя сдвинуться с места. Он вернулся к дивану и сел. Черт возьми. День прошел просто идеально. Все, чего он хотел, — это посмотреть телевизор с Кейлом и, возможно, заснуть вместе, что они делали бесчисленное количество раз все эти годы. Боже, он был таким мудаком. Кейл открылся ему, рискнул, а он заставил парня чувствовать себя виноватым. Хуже всего было то, что он ужасно хотел Кейла. Он хотел его так сильно, что это причиняло боль. А потом его гребаный мозг должен был все испортить дурацкой паникой. Никто посторонний бы не увидел их. Это был дом детства Кейла. Единственными людьми здесь были члены его семьи. Тем более они с Кейлом не собирались заниматься сексом. По крайней мере, он был уверен, что Кейл не собирался заниматься сексом на отцовском диване, но даже так Эш не мог заставить себя сдаться.
Тяжело вздохнув, он выключил телевизор и лег, натянув одеяло до самого подбородка. Теперь с этим уже ничего нельзя было поделать. Он обещал Кейлу, что забудет об этом, и он забудет. Слава богу, этот день закончился. Он закрыл глаза и тут же услышал слабый крик. Инстинктивно все его мысли обратились к Кейлу, и он сел, прислушиваясь. Он услышал еще один крик, на этот раз чуть громче. Тогда он встал и направился к лестнице, а на полпути, наконец, узнал этот голос.