Минуя мрачные дома, ему думалось:
«Лекарство помогало бы хоть на пару дней прожить подольше, это лучше – чем ничего. Всё равно же умрём так или иначе, от различных ситуаций, или тому поможет очередной набег. Ай, что толку размышлять о плохом, оно только пагубно влияет на меня. Тем более в такой дождь я не должен думать ни о чём другом, кроме дома, семьи, и благополучного будуще…».
Не успел Вельмол закончить мысль, как увидел каких-то людей уж очень грубо пристающих к девушке.
Девушку зажали в углу двое странного вида таинственные мужчины в балахонах, третий бил ей под-дых кулаком, четвёртый же что-то внушал с криком. Она была одна. Безоружная, в отличие от них, и уж совсем было не похоже, что она сама начала эту заваруху. Все они были облачены в тыквенные мантии с плащами ржавого оттенка, в центре которого была изображена остроконечная звезда. Лица их были скрыты за тканевыми масками цвета белого, как старый пергамент.
Она не кричала, не молила о помощи, просто терпела. Видимо, ей приходилось и не такое сносить. Она выжидала удобного момента, когда хоть один из них расслабится хоть на чуток и ей удастся вырваться.
Девушка сделала вид, что последний удар в корпус её окончательно сломил, она поникла телом и все четверо поверили, что с ней покончено. Но бросать её они не собирались. Один из них взвалил её себе на плечи и понёс – это и был нужный ей шанс для решительного действия.
Она извернулась и вывернулась из крепких объятий, словно в ней не было костей, как будто бы она была гуттаперчевая. Грациозно перехватив в прыжке двумя ногами выпад ножа в её торс, она вывернула руку противника своей ногой и забрала кинжал, моментально нанеся им же удар по горлу противника.
Даже уже по одной этой расправе Вельмол громко в изумлении присвистнул. Действия женщины показались ему через чур жестокими, но, опять же, они превосходили её количеством. Недолго думая, он начал выдвигаться на помощь, достав из ножен меч.
«Ох, неспроста они на неё напали». – первая мысль что пришла ему в голову.
Пока он бежал на подмогу, смуглая девушка принялась за второго, который размахивался шипастой дубиной. Она с лёгкостью уклонялась от всех медлительных ударов, выжидая момента для контратаки. Для неё это всё было как танец, настолько легко выглядел этот нелепый бой для Вельмола, а удары её ног – словно пируэты танцовщицы, настигали жертву, калеча.
Дубина противника, по руке которого она нанесла удар ногой, полетела к товарищам, которые только сейчас сообразили, что напали на опасного противник. Один из них ей и вооружился вместо маленького ножа, который небрежно откинул.
Девушка в кожаной куртке сняла с шеи бусы и зажала их в руке – это, похоже, было её новое и сомнительное оружие. Она стояла грозно, гневно глядя на них, не ведая страха и сомнений, принимая любую участь, что её ждёт впереди. Последовал нелепый удар сверху вниз булавой, в попытке попасть ей в голову. Она как молния обошла его сзади и накинула на шею бусы. С гневной улыбкой она сжимала ему горло, которое начало обильно заливать накидку жаркой кровью. Оказалось, бусы были не просто для украшения, а с маленькими шипами возле круглых разноцветных шариков, сплетения которых являлись очень крепкими – так понял Вельмол, который уже добежал и всадил клинок в спину этому задыхающемуся бедолаге.
– Мне не нужна помощь, наёмник! – крикнула она самоуверенно, глядя на него пылким взглядом.
Девушка громко вскрикнула и упала, когда одноручный топор прилетел ей на плечо, всадившись в половину лезвия в плоть. Кровь моментально попала на лицо Вельмола, что разозлило его. Он легко парировал удар топором сбоку от здоровяка, лихо поставил подножку и вонзил клинок от тела – до земли.
– Проклятье. – Вельмол малость растерялся при виде крови, походил вокруг девушки, но, крутанув головой, быстро пришёл в себя. – Не беспокойся, я унесу тебя домой! Моя сестра подрабатывает лекарем и с лёгкостью расправится с такой ерундовой раной! – он поднял её на обе руки и побежал к себе домой.
Её начало лихорадочно трясти от потери крови. Она произносила слова сбивчиво:
– Знаешь... За все годы в этом гнилом районе... мне ни один человек... так и не помог... Я хочу сказать спасибо... Если бы не ты, это был бы мой последний день... Мой маленький Эрий дома... пригляди за ним. Бронзовый квартал, сто сорок пятая хижина...
– Меньше болтай, береги силы! – Вельмолу ничего не стоило нести её на себе и при этом держать уверенный темп бега. Он не стал её относить к лекарю зная, что его сёстры лучше справятся, и не нужно будет отвечать на лишние вопросы от инспектора.
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Вельмол приходил домой редко, лишь когда выдавался случай, и то для того, чтобы проверить состояние этой девушки и только. Филити поначалу с ревностью поглядывала на чужую, но видя её страдальческие муки и слыша бредовые бормотания – быстро потеплела и начала помогать сёстрам ухаживать за ней. Жена Вельмола периодически живо болтала с незнакомкой, находя с ней общий язык.
У чернобородого были вопросы, и он желал знать ответы. Заходя в комнату к ней, он старался издавать как можно меньше шума, будто бы это как-то помогало ей.
Видя, что она не спит, он сменил походку на обычную и сразу же задал вопрос, терзающий его долгое время:
– Как тебя зовут, и кто пытался тебя убить? – проговорил он мягко, пытаясь не смотреть на кровавую повязку, а только ей в глаза, или же пересчитывал монеты в кошельке – но только не на рану.
У него была слабость; он ещё смолоду не любил вида крови и предпочитал обходиться без насилия вовсе. Но если он видел несправедливость по отношению к простым людям – его начинало колотить изнутри. Внутренне он ощущал жар и не мог никак остановить себя, не справившись со злом – таков уж был этот возрастной наёмник и кузнец.
– Сури. – слабо улыбнулась она. – Ты же позаботился о моём чаде, так? Первый день в этом городе? – произнесла она обессилено, пытаясь рассмотреть получше его.
Она узрела в нём приятные черты лица, длинные с изгибом брови, острые скулы, но взор же чернобородого был почти без морганий, с сочувствием, а сами глаза, тёмно-изумрудного цвета, выражали долю печали с усталостью. С лёгкой улыбкой она заметила его длинные, неподстриженные волосы на голове цвета чёрного, как уголь, и бороду, в которой замечалась лёгкая седина.
Его броня состояла из скудной кожи чёрного цвета и редких креплений стали высокого сорта; он сам их смастерил, сам и добавил. Металл служил защитой самых уязвимых мест: груди – защищая органы, на наплечниках, которые были заостренны и хорошо годились для тарана, и предплечьях. Широкий одноручный меч с гравировкой чьих-то имён был создан искусно. Смуглая девушка почувствовала, что меч старый и передавался из поколения в поколение. Просто так имена не вырезаются – это она знала точно.
«Наверное и имя какое-то мудрёное у этого меча». – подумала она.
И теперь-то сам Вельмол смог полноценно узреть её облик. Он подметил, что у неё нежно-кофейный цвет кожи, что ей чуть за двадцать, что она стройна и слегка мускулиста. Её ясно-карие глаза светились лёгким счастьем, а взгляд являл собой живость и заинтересованность.
– Мне пришлось выломать дверь твоего дома. – ответил чернобородый, пододвинув табурет к кровати. – Я каждый день прихожу и кормлю твоего Эрия. Знаешь, а он с характером, при первой встрече кинулся меня колотить как неприятеля... Я здесь, в Горбри родился и живу почти что всю жизнь. Сейчас ты в моём доме и жива только благодаря мне. Кличут меня Вельмолом. Очень бы хотелось, чтобы ты отплатила за этот жест доброй воли помощью мне и моим друзьям. Это, конечно же, не совсем равносильно, но мне действительно пригодится твоя помощь в будущем. Но об этом чуть погодя. Мне по правде говоря ещё не доводилось видеть, чтобы девушка так стойко сносила побои и дралась как... загнанный и отчаявшийся зверь.