А народ тем временем с удивлением рассматривал листовки, но некоторым это совершенно было не по вкусу. Остальные с фырканьем недовольства разрывали на мелкие куски такой хорошо продуманный текст, но другие, более реже, прятали бумагу, сворачивая её и скрытно запихивая к себе под одежду – на этих людей и делалась основная ставка Вельмола.
Экстэр благополучно смешался с толпой, а стражникам, похоже, надоело выискивать того самого человека на крыше. К его удивлению, они постепенно начали расходится.
«Легко сдались». – хихикнул он, тут же выйдя из толпы.
Его проблема была в том, что слишком уж сильно его тянуло к таверне – туда он и направился, и по воле случая стражник, выйдя из-за переулка, встретился с ним настороженным взглядом. Конечно же оба друг друга узнали, но Экстэр быстрее среагировал и начал бежать изо всех сил подальше к мрачным закоулкам, стремительно и даже быстрее обычного. Забежав за угол, он резко свернул и пригнулся возле повозки с углем и какими-то коробками, которые хорошо закрывали его коренастое тело.
Солдаты и ещё кто-то спрашивали друг у друга:
– Ну не мог же он взять и исчезнуть, так?
– А может он дальше побежал, тебе-то откуда знать?
– Да... Ну тогда хватит отдыхать и нагоним саботажника!
Экстэр всё это слышал, выждал пару минут и только потом аккуратно выглянул из-за укрытия.
«Всё равно легко». – подумал он и пошёл не торопясь в таверну, но на пол пути одумался и зашёл в винную лавку, взял всё что нужно и пошёл с этим в логово.
Лебединский Вячеслав Игоревич.1992. 21.03.2019. Если вам понравилось произведение, то поддержите меня и вступите мою уютную группу: https://vk.com/club179557491 – тем самым вы мне здорово поможете. Будет нескучно)
Глава одиннадцатая. Кто есть кто.
Приятного чтения)
День назад Вельмол выдал немалую сумму Ронэмилу и послал его рано утром на рынок, в Бронзовый квартал, купить продуктов, вино, чтобы похмелиться Экстэру и разного вида оружие для будущих заговорщиков.
Одноногий пожилой человек играл приятную, с ноткой романтики мелодию на скрипке возле фонтана на Товарной улице. Ронэмил обошёл толпу зевак, постоял, дослушал до конца и не смог устоять, приблизился к калеке и подкинул ему два серебряника в тарелку для пожертвований. Милостыню он подал не из-за того, что тот отчего-то пострадал, а из-за мелодии, которая подбодрила его настроение. Тот его всю дорогу, не вставая с лавочки, благодарил и благословлял на старом языке с криком до хрипоты вплоть до лавки оружейника.
Зайдя в лавку оружейника, крытую навесом, он помрачнел. Сумму за оружия давали завышенную, что рассердило одноглазого. В особенности ему не понравились цены на арбалеты и кинжалы, но, он не сдаваясь торговался ради сохранения денег, так как знал истинную цену товара и не хотел лишний раз кормить этих скупердяев – торгашей: а они для него все были наглыми и вороватыми. Ещё в детстве он помнил, как они завышали непомерно цену на скудное пропитание. Зло запоминается сильнее, чем добро – это он знал точно.
Почти дойдя до торговца винными изделиями, он увидел юродивого вида старика, который предлагал всем и каждому погадать на костях крыс. Взгляд его был слегка безумен, глаза слишком крупны и отдалены друг от друга, да и череп сам был необычайно широк. Седой, косматый и полноватый в теле, старик выглядел скорее забавно для Ронэмила, но не вызывал доверия остальной толпы. Пожилой человек предлагал ему особенно отчаянно предсказать будущее, добавив к этому под конец:
«Я укажу тебе будущее, обещаю!»
Такие слова зацепили Ронэмила настолько, что он завис одной ногой в воздухе так и не поставив её не землю, обдумывая сказанное стариком.
Как не силился он, всё равно не смог отказать старику, хоть и не верил во всю эту чушь, вроде; магии, ворожбы, спиритизма, ясновидения, целительства, предсказания и всякую подобную дребедень. Но что-то в нём в этот момент сломалось, и он не смог сдержаться перед любопытством.
Ронэмил подошёл, закинул денег в миску и принялся ждать, хмуря брови, когда тот начнёт творить неведомые для него действия с костями.
Он совершенно не понимал, зачем старик в бардовой мантии поливал кости какой-то жидкостью фиолетового цвета, проговаривая неведомые для него слова на непонятном, грубом языке в пухлые кисти рук, где были зажаты те самые кости, напевая что-то престранное то тихим и жалобным голосом, то громким и яростным.
Под конец старик выбросил на металлическое блюдце из рук все кости и, поднеся синий бутыль к губам, набрал в рот жидкости, моментально выпрыснув всё содержимое.
Чуть погодя он звучно трижды щёлкнул пальцами над блюдцем и всё вспыхнуло и начало мерзко вонять. Эти скоротечные и уверенные действия произвели невероятный эффект на изумлённого Ронэмила, который хоть и не веровал в языческое колдовство, но сейчас испытал потрясение и думал лишь об одном:
«Как он смог без кремния добыть огонь?!»
Одноглазый шагнул на шаг назад и смотрел на него ошеломлённо, почти даже поверил в то, что перед ним истинный кудесник.
– Ох, скажу я тебе, и не сладкая жизнь тебя ждёт. Впереди боль, одиночество, холод и голод. Впрочем, будто бы твоя судьба была легкой хоть когда-то... Неправда ли? Но и толика хорошего тоже, хоть и с трудом, просвечивается. – проговорил тот гнусаво, глядя разноцветными глазами ввысь, в облака, на воронов кружащих над рынком, каркающих режущим по ушам звуком, но не обращая больше никакого внимания на Ронэмила.
С минуту кудесник молча жестикулировал пальцами над костями, а затем же переметнув взгляд на остатки обгоревших костей и продолжил:
– Да, ты великолепный воин, но тебя ждёт поражение, которое ты вряд ли сможешь стерпеть, так как для тебя важны лишь победы. Такой, какой ты сейчас – не сможет найти себе девушку. Ты должен измениться, унизиться, чтобы перестать ходить с поднятым носом. Так и будет. Задира во всей своей красе – и это тебя как раз и погубит. – проговорил старик с презрением. – Счастье, которое ты так сильно ожидаешь, почувствуется тебе только после потери – и никак не раньше. Только тогда ты поймёшь, как много сделал и сколь многим помог. – закончил старик печальным голосом, глядя в глаза Ронэмила, внутренне ощущая все его тяготы жизни.
– Отчасти ты прав, но я уж точно не проиграю. – через силу процедил Ронэмил слегка поразившись тому, что больше половины из сказанного было правдой, а остальное же скорее всего маловероятное будущее.
Некоторые моменты жизни он навсегда запоминал – и это предсказание уж точно не забудет. Отвернувшись от старика, он фыркнул, и пошёл дальше своей широкой, уверенной походкой.
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
У лавки мясника на вертеле жарилось мясо; жир неспешно с треском капал прямиком на угли, – запах стоял душераздирающий для Ронэмила, который не ел с самого раннего утра. Он не хотел тратить деньги, но и отойти от этой маленькой, но милой закусочной было для него сродни преступлению. Так и простоял он, споря сам с собой о том, мол, что не стоит дальше тратить чужие деньги, что ему выдал Вельмол. Но опять же и мясо выглядело очень аппетитно и неплохо было бы самому поесть хоть чуть-чуть и прихватить сытный обед для остальных.
Всё же так он и поступил, присел на удобную скамью рядом с женщиной, которой явно не понравилось его лицо и то, как он быстро съедает свой обед. Она быстро удалилась, а он всласть насытился и был доволен началом дня.
Взяв сумки, Ронэмил пошёл к собору другой дорогой. Подкрепившись, он чувствовал, что на него ничего не давит. Он шёл по каменистому тротуару, по обе стороны его рук высились живописные дома зажиточных особ, некоторые из которых выглядели внушительно, невольно заставляя остановиться и полюбоваться. Фонтаны данного района радовали многих, особенно в изнуряющую жару. В Жемчужном квартале всё было обставлено гротескно, и соответственно дорого; простой люд тут редко встретишь, им тут попросту нечего делать.