В последнюю неделю их отдыха на виллу неожиданно заявился Бой Уорвик с компанией. Их яхта на несколько дней бросила якорь в Порт-де-л’Оливетт, откуда он на машине отправился разыскивать Литтонов. Даже Селия была рада его видеть. Что же касается близняшек, те были просто в экстазе. Обретя вдруг подвижность, они торопились продемонстрировать Бою свои скромные способности пловчих и говорили, что давно мечтали поплавать на парусной яхте.
Однако к концу третьей недели все, даже Кит, были по горло сыты отдыхом.
В последний вечер их пребывания на вилле Оливер объявил, что на обратном пути собирается навестить мсье Константена – парижского издателя, которого с Литтонами связывало взаимовыгодное сотрудничество.
– Утром я говорил с Ги Константеном по телефону. Он хотел бы обсудить со мной издание ряда книг. Мне тоже есть что ему предложить. Было бы глупо не заехать к нему, раз мы находимся на континенте. Селия, дорогая, думаю, и тебе захочется поехать со мной. Джайлз, тебе тоже не мешало бы побывать в издательстве Константена и кое с кем познакомиться. Поэтому…
– Париж! – радостно воскликнула Адель. – Ох, как чудесно! Папа, а нам тоже можно поехать? Мы там походили бы по магазинам, а то ведь мы до сих пор не позаботились о зимнем гардеробе и…
– Конечно же, вы обе можете поехать с нами, – ответил Оливер, улыбаясь дочери. – Думаю, общество Ги Константена вам понравится не меньше магазинов. Он очень обаятельный человек, хотя и не отличающийся особым знанием английского языка.
– Папа, мы совсем не собираемся забивать себе голову издательскими делами, – быстро сказала Венеция. – Правда, Адель?
– Конечно, – привычно поддакнула та. – Нам это ни к чему. Мы будем просто развлекаться и не доставим вам хлопот.
Оливер потрепал дочь по руке и сказал, улыбаясь:
– Я верю, что вы не доставите нам хлопот.
«Чем только забиты головы этих девчонок?» – подумала Барти, искренне радуясь, что из Парижа она будет возвращаться домой в обществе Джея и Кита. Близняшки порхали по жизни, не прилагая к этому ни малейших усилий. А о какой чепухе они болтают! Они, видите ли, «до сих пор не позаботились о зимнем гардеробе». Нет, ей не надо такой праздной жизни, заполненной лишь погоней за развлечениями. Барти до сих пор не могла побороть раздражение, удивляясь, что большего от близняшек никто и не ожидал.
По поводу ее собственного будущего у Барти все еще не было ясности. Селия заговорила о ее работе в издательстве и, что удивительно, почти сразу же согласилась взять Барти. Конечно, Селия в тот момент находилась в странном состоянии: отрешенная и слегка подавленная. И в то же время необычайно красивая. Облегающее белое шелковое платье прекрасно сочеталось с ее загорелой кожей, а темные волосы таинственно поблескивали в свете свечей. Селия была удивительно красива.
И молода… Намного моложе, чем дорогой старый Уол…
– Девочки, мне нужна ваша помощь.
К завтраку в номере парижского отеля «Георг V», где они остановились, Оливер вышел один. Близняшки, которым не терпелось помчаться по магазинам, посмотрели на отца с некоторой тревогой.
– Помощь в чем? А где мама?
– Вашей маме нездоровится, в том-то все и дело. И…
– Маме нездоровится? Но она никогда не болеет.
Это было правдой. Отличное здоровье Селии относилось к числу семейных легенд. Единственным ее телесным нарушением была тенденция к выкидышам, но подобные беды остались в прошлом и уже не беспокоили ее.
– Да, а вот сегодня ей плохо. Вечером она поела устриц и…
– Боже мой, – передернула плечами Венеция. Она сама однажды отравилась устрицами и с тех пор не могла на них даже смотреть. – Я ведь ее предупреждала. Бедная наша мамочка.
– Как видишь, она тебя не послушалась. Ей действительно плохо. Я вызвал врача, и сейчас он с ней. Конечно, ничего опасного нет, но мне сегодня нужно, чтобы кто-нибудь исполнял роль хозяйки за столом. Я пригласил Ги Константена и его главного редактора в «Максим», и одному мне просто не обойтись.
– А почему? – искренне удивилась Адель. – Вы же будете говорить о своих делах. И потом, где Джайлз?
– Он поехал на склад издательства. Поймите, это жест светской учтивости, – теряя терпение, сказал Оливер. – О делах мы вдоволь наговоримся утром, а в «Максиме» будет непринужденная встреча, никаких серьезных разговоров. Мне хотелось бы, чтобы вы там тоже были. Желательно обе, но кто-то одна – обязательно.