– Если к тому времени ты освободишься, я не против. Думаю, мы неплохо проведем время.
Утром Адель привезла в ателье Седрика обещанную статуэтку. Атмосфера показалась ей еще напряженнее, чем вчера. Похоже, сегодня здесь шла настоящая война между редактором отдела красоты и парикмахером. Редактор требовала сделать модели пробор. Парикмахер отказывался. Модель – одна из актрис, о которых вчера говорил Седрик, – сидела надувшись. Фотограф чуть не плакал. Он так обрадовался приезду Адели, что даже обнял ее и поцеловал:
– Как я рад, что вы приехали. Ой, какая дивная вещица. Именно то, что мне и хотелось. Идемте, поставим ее на стол и, пока в гримерной идет бой, поищем для нее наиболее удачный ракурс.
Он повел Адель в ателье, где уже стоял круглый столик с резными ножками, накрытый бархатной скатертью, а рядом – низкий стул. Седрик поставил статуэтку. Оба внимательно пригляделись.
– Отлично, – одобрил Седрик. – Почти отлично. Вы не находите? – Он помолчал и добавил: – Вот только…
– Только что?
– Только стол не совсем подходит. Я лишь сейчас это понял. Он не годится для вашей статуэтки. Слишком…
– Тяжелый? Темный?
– Вот-вот. Этой бронзовой девушке требуется что-то светлое. Возможно, стекло.
– Стекло и хром?
– Да. Совершенно верно. Только вряд ли в другой гостиной вашего дома стоит нужный мне столик.
– Увы, – вздохнула Адель. – У нас дома таких точно нет. Зато есть у моей сестры. Стекло и хром. Он даже меньше этого. Я попрошу у нее для съемки.
– Вы уверены, что она согласится?
– Абсолютно. Я сейчас же поеду. Столик влезет в мою машину. Я вернусь раньше…
– Раньше, чем кончится война в гримерной?
– Гораздо раньше, – со смехом пообещала Адель.
Когда Адель приехала на Беркли-сквер, Венеции дома не оказалось. Дворецкий провел ее в гостиную – просторную, удивительно красивую комнату, настоящую симфонию белизны и хрома. Для обустройства гостиной Бой пригласил ультрамодного декоратора, лорда Джеральда Уэллсли. Тот покрыл все стены и потолок листовым серебром, а каминную вытяжку – зеркальными квадратами. Вся мебель была исключительно современной: белые кожаные диваны, стеклянные столы с хромированными ножками, изумительной красоты шкаф из клена, трубчатые светильники, тоже отливающие хромом. На стене висел портрет Венеции, написанный Рексом Уистлером. Художник изобразил ее в белом атласном платье на фоне неправдоподобно зеленого леса. В одном из углов стоял белый рояль, на котором Бой любил после обеда поиграть джаз. Играл он весьма хорошо. На рояле стоял набросок углем, тоже, кстати, умело сделанный: Венеция, нежно глядящая на новорожденного Генри. Рисование углем было одним из недавних увлечений Боя. Он нарисовал Кита и подарил Селии.
– Венеция у портнихи. Заказывает очередное грандиозное платье, – сказал Бой, входя в гостиную. – Во всяком случае, я так понял. Чем могу служить?
– Дай мне напрокат маленький стеклянный столик, – выпалила Адель.
– Столик? Никак на Литтонов обрушились столь сильные финансовые беды, что тебя послали просить мебель во временное пользование?
Адель захихикала. Ей очень многое не нравилось в Бое, но в остроумии ему не откажешь.
– Нет. С Литтонами пока все в порядке. А стол понадобился не мне. Фотографу, у которого мы с Венецией были вчера. Круглый столик на хромированных ножках. Например, тот, у окна. – Она махнула рукой. – Всего на несколько часов. Сегодня же и верну.
– Сомневаюсь, что мне хочется помогать этому фотографу, – сказал Бой. – Венеция вчера вернулась чуть живая.
– Это я виновата, – призналась Адель. – Все закончилось бы раньше, но потом мне в голову стали приходить разные идеи. Ну, как можно еще обыграть интерьер. Вот мы и задержались.
– А сегодня ты носишься по Лондону, выискивая для него реквизит? Уж не крутит ли тобой этот джентльмен?
– Нет, конечно.
– Зря. Таких искренних помощниц еще надо поискать. Ладно, это твое дело. Столик я тебе одолжу. Но на чем ты его повезешь?
– На своей машине.
– В твою игрушку он не влезет. Я отвезу на своей. Знаешь, мне вдруг стало любопытно. Хочу познакомиться с этим фотографом. Он обладает великим даром убеждения.
Через полчаса Бой уже встаскивал столик в ателье Седрика Рассела, не преминув заявить, что фотограф должен заплатить ему и Адели за работу.
– Я слышал, Адель и вчера вам помогала.
– Не то слово, – ответил Седрик. – Она мне вчера очень помогла.
– Тогда тем более, талант не должен оставаться невознагражденным. – Бой подмигнул Адели. – Не буду вам мешать. Я потом пришлю машину забрать стол. Когда закончишь, можешь позвонить Венеции. Пока, дорогая.