Но Джайлзу намного важнее было то обстоятельство, что Хелена находила его очень интеллектуальным. Сама она проявляла горячий интерес к событиям в стране и мире, внимательно читала газеты и не менее внимательно слушала радио. Она часто спрашивала мнение Джайлза по поводу тех или иных текущих событий, интересовалась, что он думает о состоянии экономики и положении безработных, о целесообразности или нецелесообразности коалиционного правительства, о росте фашистского движения в Германии. Хелена не скрывала, что ей чрезвычайно важно знать мнение Джайлза.
Она была чуть моложе Барти. Джайлз не переставал удивляться и испытывал большое облегчение по поводу того, что Хелена оставалась незамужней и даже ни разу не была с кем-либо помолвлена. Он находил ее достаточно старомодной. Хелена нигде не работала, а это означало, что она выбрала для себя более традиционный путь, чем великое множество современных женщин. Она и не скрывала этого. Как-то она весьма искренне призналась Джайлзу, что считает истинной карьерой женщины замужество и материнство. Джайлз, весьма очарованный подобной точкой зрения, с трепетом думал о том, как к этому отнесется и что скажет его мать.
Больше всего на свете ему хотелось любить и быть любимым. Он знал, что с раннего детства служил для своей матери источником недовольства. Селия считала его симпатичным, но отнюдь не таким красивым, как близняшки, достаточно сообразительным, но не отличающимся блистательным умом, как Кит. Естественно, не таким интересным, как Барти, – весьма сомнительная тема для разговоров за семейным обедом. Джайлз не мог тягаться с Боем обаянием и знанием светских сплетен, а по части спортивных достижений уступал юному Джею. Впрочем, и за пределами семьи Джайлз чувствовал себя неуверенно, понимая, что недотягивает до «магии» Литтонов. Ему недоставало их успеха в обществе и их профессионального блеска.
Оказавшись в гостиной дома Даффилдов-Браунов, сидя за их обеденным столом, Джайлз с удивлением обнаружил, что является предметом интереса. На него смотрели как на человека умного и, как ни странно, не лишенного лоска. Однако вместо радости это лишь добавляло ему переживаний. Джайлз сознавал: он тянется к семье Хелены и к ней самой не столько из-за его чувств к ней, сколько из-за внимания, которое ему оказывают в этом доме.
Потом он стал убеждать себя, что должен получше узнать Хелену, причем как можно быстрее, а это, в свою очередь, усилило его восхищение ею и ее качествами. В конце июня Хелене исполнялось двадцать шесть лет. Торжество планировалось в загородном доме близ Доркинга, и Хелена спросила Джайлза, приедет ли он.
– Графство Суррей… Боже, да это же пригород Лондона, – сказала Селия, впервые услышав о местонахождении дома Даффилдов.
Джайлз понял: он должен определиться в своем отношении к Хелене. Девушка явно любит его, и было бы нечестно поддерживать ее в этом, если он не может ответить ей взаимностью. Джайлз усердно пытался убедить себя в том, что ему нужны более близкие и более длительные отношения с Хеленой, однако что-то его удерживало. В его жизни существовал вопрос, по которому он до сих пор не принял решения и который не мог отодвинуть.
Этот вопрос касался его чувств к Барти.
Если бы не работа, она сошла бы с ума. Такая мысль часто посещала Адель в эти дни, когда она отчаянно искала любовь. Это казалось невозможным, безнадежным занятием. За всю свою взрослую жизнь (а ей уже исполнилось двадцать два) она лишь однажды встретила мужчину, наиболее полно отвечавшего ее желаниям и потребностям. Она знакомилась, флиртовала, очаровывала десятки блистательных богатых молодых людей. Кое с кем из них она была бы даже не прочь улечься в постель. Но все эти отношения, едва начавшись, почти сразу заканчивались. Адель искала чего-то более глубокого, нежели внешнее обаяние, чего-то более значительного, нежели комплименты, и чего-то более ответственного, нежели флирт. Она даже не знала, что это такое; знала только, что до сих пор это от нее ускользало. Единственным, по ее мнению, кто мог бы дать ей желаемое, был Люк Либерман, но он теперь стал недосягаем. После очередной поездки в Париж отец рассказал, что познакомился с женой Люка.
– Приятная женщина. Пожалуй, даже красивая. Кажется, работает у кого-то из кутюрье.