Кристина спрятала свое улыбающееся личико за мамой. Когда они вышли на улицу, Кристофер посадил Элизабет на высокое сиденье, а затем повернулся к своей дочери.
– У тебя есть выбор, Кристина, – заговорил он. – Ты можешь ехать между своей мамой и мной, как истинная леди, или можешь сесть мне на колени, как настоящий кучер, и помогать мне править. Ну, что скажешь?
Девочка продолжала смущаться и отошла от своей матери всего на несколько шагов.
– Я хочу сидеть рядом с мамой, – прошептала она. Кристофер подхватил ее за тоненькую талию и поднял к Элизабет. Девочка прижалась к ней, он сел на свое сиденье и улыбнулся, скрывая разочарование.
Но волнение от поездки в открытом экипаже высоко над землей победило застенчивость и страх упасть. Через некоторое время Кристина уцепилась за его рукав и стала с восторгом обсуждать все, что видела. Когда они свернули к парку, девочка наклонилась к Элизабет.
– Можно я сяду с ним? – прошептала она, показывая на Кристофера.
– Лорду Тревельяну нужно сосредоточиться, – ответила Элизабет.
– Она может сесть здесь, – сказал Кристофер. – Мне нужна помощь, особенно сейчас: кругом такое движение? – Он поднял свою дочку и усадил ее между коленями. Ее маленькие ручки ухватились за поводья. Девочка радостно смеялась.
– Посмотрите на меня? – кричала она, поворачиваясь в разные стороны; ее щеки раскраснелись, а глаза блестели, когда она смотрела на Кристофера. Как она напоминала ему Нэнси когда они в детстве играли с ней на берегу!
Но в следующие полчаса Кристофер почти презирал себя за свое счастье. Было уже далеко за полдень, стояла чудесная солнечная погода, и они приехали туда, где собиралось все высшее общество, стремясь показать себя и посмотреть на других. Даже прохладный воздух не был им помехой. Большинство из гуляющих в тот день в парке знали, что Элизабет была когда-то его женой, а Кристина – его дочь. Те, кто этого не знал, тоже скоро будут в курсе.
Кристофер улыбался и разговаривал с Кристиной, кивал знакомым, обменивался комплиментами и чувствовал себя наверху блаженства. Только одно обстоятельство омрачало его радость. Элизабет напряженно молчала, сидя рядом с ним. Через полчаса он приехал в отдаленный уголок парка. Кристина забралась к нему на колени и бросила поводья.
– Я расскажу дяде Джону, что умею управлять лошадьми, – сказала она, посмотрев на Кристофера.
– А дяде Мартину и дедушке? – спросила Элизабет.
– Им тоже, – ответила девочка. – Дядя Джон воевал верхом на лошади. И я люблю лошадей.
– Тогда тебе должно понравиться выступление лошадей в Амфитеатре, – сказал Кристофер. Он почувствовал, как сидевшая рядом Элизабет затаила дыхание.
– Дядя Джон обещал сводить меня туда, – сказала Кристина. – А лорд Пул не хочет меня брать. Он всегда занят.
– Он обязательно сделал бы это, если бы у него было время, милая, – вмешалась Элизабет. – Он очень важный и занятой человек.
– А может, мы сходим в Амфитеатр завтра? – спросил Кристофер. – А когда дядя Джон захочет повести тебя туда, ты скажешь ему, что уже там была.
Элизабет ничего не сказала.
– Завтра? – Кристина смотрела на него широко открытыми глазами. – А вы не заняты?
– Все мое время принадлежит тебе, Кристина, – ответил Кристофер.
– Ты любишь меня? – удивленно спросила девочка. – Не только мою маму? Дядя Джон тоже любит меня.
– Конечно, я очень люблю тебя, – произнес он. – И твою маму я тоже очень люблю.
– О-о! – удовлетворенно протянула девочка. – Я не скажу дяде Джону, что завтра пойду в Амфитеатр на выступление. А когда он поведет меня туда, то я удивлю его, сказав, что уже все видела.
Кристина радостно захихикала.
– Через три дня в Лондоне будет большой праздник, – продолжил Кристофер. – Принц-регент пригласил много важных гостей из Европы, чтобы отметить победу, в которую дядя Джон тоже внес вклад. Все гости прибудут из Дувра. Улицы Лондона будут заполнены радостными людьми, которые соберутся, чтобы приветствовать их. А мы пойдем туда?
– Да, – живо откликнулась Кристина. – Правда, дедушка сказал, что мне нельзя идти туда. Он сказал, что я ничего не смогу увидеть. Можно мы пойдем, мама? Пожалуйста. – Девочка нетерпеливо завозилась на его колене.
Элизабет холодно посмотрела на Кристофера.
– Почему нет? – ответила она. – Этот день войдет в историю. Ты должна быть там, Кристина.
Девочка прижалась к Кристоферу, чувствуя себя уютно и спокойно; она больше не стеснялась его; Она стала рассказывать ему про щенков в конюшне в Кингстоне и болтала всю дорогу домой. Элизабет попыталась успокоить дочку, когда они выехали на оживленную улицу, но Кристофер удержал ее.
– Не останавливай Кристину, – пояснил он. – Мне интересно все, что она рассказывает. Мне хочется знать обо всем, что произошло в ее жизни.
Элизабет резко отвернулась.
Когда они подъехали к их дому на Гросвенор-сквер, Кристофер высадил сначала Кристину, и девочка быстро побежала домой, горя желанием кому-нибудь рассказать о том, что сама управляла лошадьми. Помогая спуститься Элизабет, он намеренно прижал ее к себе. “Какая самоуверенность!” – подумал он, увидев, как она нахмурилась.
– Кристина очаровательна, – сказал Кристофер. – Ты больше не можешь лишать меня встреч с ней, Элизабет. Я не думаю, что ты сама хочешь этого.
Элизабет посмотрела ему в глаза, но ничего не ответила.
– Ты будешь завтра на балу у Клеменсов? – спросил он. Элизабет кивнула.
– Я буду там с Манли, – добавила она. – Пожалуйста, Кристофер, достаточно дневных встреч. Не подходи ко мне на балу.
– Я прошу один танец до ужина, – продолжал он. – Оставь его для меня, хорошо? Элизабет покачала головой.
– Неужели ты не понимаешь, что он станет моим мужем?
– Только один танец, – настаивал он. – Я прощу только один танец.
– И тебя не устроит отрицательный ответ, не так ли? – спросила Элизабет.
Кристофер утвердительно кивнул и подумал, что его поведение причиняет ей беспокойство. Но почему она терпит это? Твердого “нет” было бы вполне достаточно. Она могла бы обратиться за помощью к своим многочисленным покровителям, которые заставили бы его держаться подальше от Элизабет. Он понимал, что был весьма настойчив, но ведь он не прибегал к силе.
– Один танец, договорились, – ответила Элизабет и, повернувшись, быстро направилась к двери, едва не столкнувшись с Мартином у входа. Она не остановилась, чтобы поговорить с ним, а быстро прошла мимо.
Глава 21
Мартин был оживлен. Возможно, это не совсем точное определение его состояния с того момента, как он понял, что причинит Элизабет боль и унизит ее. Он никогда не хотел стать причиной ее боли, совсем наоборот. Ему хотелось внести мир и покой в ее жизнь. Но она стала такой упрямой. Ей нужно показать, что существует только один путь к счастью. И только один человек может идти с ней этим путем.
Настроение Мартина значительно улучшилось, когда он наконец выработал окончательный план. С момента своего возвращения в Лондон он составил простой и весьма привлекательный план, как лучше разгласить то, что было известно ему о похищении. Его отец и Пул будут в ярости, и помолвка, без сомнения, будет расторгнута. Но Мартин не был уверен, что такой исход дела заставит Элизабет вернуться в Кингстон. За последние несколько лет ее характер стал сильным и независимым.
Требовалось что-то более значительное.
И наконец он придумал. Он понял, как можно заставить Элизабет уехать и никогда больше не возвращаться в Лондон; теперь он знал, как заглушить в зародыше ее возродившееся увлечение Тревельяном.
Его настроение улучшилось.