– Выходи! – раздался грубый голос. Это говорил не Мартин. – Ребенка оставь в экипаже. Бросай оружие на землю! Нас восемь человек. Экипаж под прицелом.
Кристофер отбросил пистолет и выдохнул. Дело принимало неожиданный оборот. Они ведь могут застрелить его, увидев, что Кристине не грозит опасность. Кристофер спрыгнул на дорогу.
– Руки за голову, Тревельян, – произнес Мартин. – Я уже преподал урок твоему кучеру, так как он не остановился сразу, как ему приказали.
Антуан продолжал ругаться по-французски. Он прижимал левую руку, но она не висела плетью. “Похоже, его только задело”, – предположил Кристофер.
– Что все это значит? – вежливо поинтересовался Кристофер, оглядываясь кругом.
– Это значит, что похищен ребенок, – сказал Мартин. – Внучка герцога Чичели и дочь моей сводной сестры.
– Она и моя дочь, – напомнил Кристофер, приподнимая брови. Мартин навел на него пистолет.
– Она больше не твоя, Тревельян. Моя сестра развелась с тобой шесть лет назад. Ты ответишь за это преступление по закону. Эти люди доставят тебя назад, в Лондон, к герцогу. А я верну Кристину ее матери.
Кристофер непонимающе нахмурился.
– Так ты считаешь, что моя дочь со мной в этом экипаже? – спросил он. – Довольно позднее время для прогулок с ребенком. Я уверен, что она давно уже спит в своей кровати в “Палтни”.
– В “Палтни”? – Тут Мартин нахмурился, в свою очередь. Затем он резко кивнул одному из слуг: – Посмотри внутри экипажа, Маклин. Отойди в сторону, Тревельян.
Кристофер послушно отошел. Маклин заглянул внутрь и покачал головой.
– Пусто, сэр, – ответил он.
Кристофер снова недоверчиво приподнял брови.
– Ага, – заговорил Мартин. – Так ты решил перехитрить нас, Тревельян? Мы заберем ее из отеля. Не важно, находится она там или в твоем экипаже, это все равно похищение, о котором ты писал в своей трусливой записке к моей сестре.
– Моя дочь останется на месте, – произнес Кристофер. – Она находится там потому, что я ее туда пригласил. И с полного согласия моей жены.
Мартин хмыкнул.
– Это будет решать суд, – сказал он. – Тебе конец, Тревельян. На этот раз ты зашел слишком далеко. – Даже в темноте было видно, как злорадно сверкнули глаза Мартина. – И хватит называть мою сестру своей женой. Подумай лучше, что тебя ждет.
– Графиня Тревельян – моя жена, – повторил Кристофер. – Она стала ею сегодня утром, после того как обвенчалась со мной. Джон был свидетелем на нашей свадьбе.
– Связать его! – приказал Мартин собравшимся слугам. – Хватит с нас. Я должен спасать свою племянницу.
– Я действительно был свидетелем, – раздался в темноте голос Джона. – Так что видишь, Мартин, если тебе это интересно, как и всем присутствующим, лорд Тревельян имеет полное право оставить свою дочь в “Палтни” или даже забрать ее в Пенхэллоу, с согласия своей жены или нет. А в данном случае у него есть это согласие.
Мартин обернулся и уставился на Джона, который привычно сидел на лошади и улыбался.
– Уберите пистолеты, – приказал он слугам своего отца. – Эта сцена напоминает плохой фарс и может быть неверно истолкована теми, кто случайно окажется рядом. Это явно досадное недоразумение. Лорд Тревельян выехал на прогулку в экипаже, а я верхом. Леди Кристина Атуэлл в полной безопасности находится со своей тетей в отеле, и ее не следует беспокоить ночью. Вы все можете вернуться домой.
Кое-кто из слуг заколебался, но слово виконта Астона для них было равносильно слову самого герцога, и уж конечно, оно было важнее приказа Мартина. Вскоре все семеро направились в сторону Лондона.
– Так ты, Тревельян, – заговорил Мартин, – выставил меня и моего отчима полными идиотами. Понимаешь, Джон, он оставил записку в комнате Лиззи, где говорилось, что он забрал Кристину. Естественно, раз никто не сказал нам о сегодняшней свадьбе, мы решили, что произошло похищение. Папа просто потерял голову, как ты понимаешь. Я предложил ему отправиться вслед за Тревельяном. А почему никто не сообщил мне о свадьбе? Лиззи ведь знала, что я буду очень рад этому.
– Мартин, больше у тебя ничего не выйдет, – сказал Джон; его улыбка исчезла.
– Я бы не стал отговаривать ее, – продолжал Мартин. – Она знает, что я не поддерживал папино решение о разводе.
– У тебя больше ничего не выйдет, Мартин, – громче повторил Джон. – Ничего.
Мартин неуверенно взглянул на него.
– Это ты нанял женщину, которая заявила, что она моя любовница и мать моего ребенка, – сказал Кристофер. – Ты поспешно отправил ее в Америку, как только было решено дело с разводом. Ты заплатил Родесу, чтобы тот сказал, будто видел меня с той несчастной шлюхой, которая вскоре умерла. Ты распространил совершенно немыслимую выдумку о том, будто я обыграл бедного Моррисона в карты. И сделал ты это после того, как единственный в Лондоне свидетель этого происшествия отправился в Ирландию. Ты безжалостно и преднамеренно разрушил наш брак, Мартин.
– Какая нелепость! – воскликнул Мартин. Он повернулся к Джону: – Ты видишь, каков он? Он все врет.
– У нас есть доказательства всему этому, – ответил Джон. – Кроме того, ты избил и изнасиловал Нэнси в Кингстоне. Ты превратил ее жизнь в сущий ад и лишил меня шанса быть счастливым с ней.
– Если она так это преподносит, то она лжет, – оправдывался Мартин. – Она так же хотела этого, как и я. Я ведь был мальчишкой и просто не знал, как отделаться от ее приставаний.
– Ты избил и изнасиловал служанку моей сестры всего несколько недель назад в Пенхэллоу. – добавил Кристофер.
– А, служанка… – с презрением отозвался Мартин. – Шлюха, она умоляла меня об этом. И получила то, что просила.
– Надеюсь, и вы получите свое, монсеньор, – подал голос Антуан.
– А сейчас ты был озабочен тем, чтобы навсегда разлучить нас с Элизабет, – сказал Кристофер. – Я уверен, что ты изобрел какой-нибудь план для того, чтобы она отказалась и от замужества с Пулом.
– Ты негодяй, Мартин, – спокойно произнес Джон. – Ты заслуживаешь смерти.
Мартин нервно рассмеялся.
– Разве можно меня обвинять за то, что я хотел защитить свою сестру от невзгод и убогой жизни? – спросил он. – Ты испытываешь к ней страсть, Тревельян, так же как Пул и сотни других мужчин, только потому, что Бог наделил ее красотой. Но ты не любишь ее. Никто не любит ее, кроме меня. Я любил ее всю свою жизнь и буду любить до самой смерти. Ты уехал в Канаду сразу же, как только появились первые трудности. Ты, Джон, отправился в Испанию воевать и мог погибнуть там. Вы жили своей собственной жизнью, в то время как Лиззи страдала. Кто остался с ней и любил ее, помогая снова обрести силы? Я остался. Я!
– Ей не пришлось бы страдать, если бы ты не разбил ее сердце, – напомнил Кристофер. – Она была молодой женщиной, Мартин, любящей своего мужа. Пока твой сатанинский замысел не разрушил все.
– Но зачем? – спросил Джон. – Я не могу этого понять, Мартин. Если ты любил ее, то почему не пытался добиться ее для себя? Может, она отвергла тебя? Может, она видела в тебе только брата?
Голос у Мартина задрожал, когда он заговорил.
– Только у человека с грязными мыслями могло возникнуть предположение, что я пытался соблазнить Лиззи, – ответил он. – Моя любовь к ней чиста, это любовь брата. Но я должен был ожидать этого от тебя, Джон. Жизнь в солдатской среде сделала тебя грубым.
– Да ты просто одержим ею, – произнес Кристофер.
Мартин повернулся к нему, быстро спешился и почти вплотную подошел к Кристоферу.
– То, что я испытываю к ней, – это любовь! – яростно возразил он. – Тебе никогда не понять этого чувства, Тревельян. Ты не способен на чистую любовь, не способен на обуздание своей страсти. А я люблю ее. Я любил ее, когда был ребенком, потом – когда стал юношей. Я любил ее как женщину, правда, очень недолго: когда мне было шестнадцать, мать перед смертью рассказала мне правду.
Мартин замолчал.
– Правду? – переспросил Джон.
Мартин заплакал. Кристофер с недоверием и отвращением увидел, как лицо Мартина исказилось и слезы потекли по его щекам.