Согласно хитроумному сценарию Ежова получалось, что Якир, командующий Киевским военным округом, подспудно готовил удар в спину той самой армии, славу которой он умножал подвигами вверенных ему войск и на укрепление которой он отдавал все свои силы.
13. Вызов в Москву
Осень 1936 года прошла в напряженной работе. В сентябре вместе с руководителями Украины Якир встречал в Киеве Наркомвоенмора.
С впечатлениями о белорусских маневрах, которые блестяще провел командарм Уборевич, Ворошилов выступал перед столичным активом. Долго говорил о кознях врагов. Напомнив, что первый арест произошел в Киевском гарнизоне, он призывал к неусыпной бдительности.
Всю осень командарм Якир провел вне Киева. Войска завершали летнюю страду сложными тактическими учениями, теперь уже по новому Полевому уставу. Уставная комиссия Генерального штаба выпустила в свет новый устав, синтезировав проекты, написанные Тухачевским, Туровским, Мерецковым. После тактических учений началась пора инспекторских смотров.
В начале апреля 1937 года арестовали командующего Уральским военным округом Илью Ивановича Гарькавого, ближайшего соратника и друга Якира.
Иона Эммануилович полетел в Москву. Встретился с Ворошиловым. Добился свидания со Сталиным. Генсек успокоил его, сказав, что, хотя против командующего Уральским округом имеются серьезные показания ранее арестованных лиц, следствие разберется. Если за Гарькавым вины нет, его освободят.
…1 мая 1937 года Якир, пропуская колонны боевых соединений, стоял на трибуне вместе с партийными и советскими руководителями Украины. Последние события, вся эта череда ЧП, спешные переводы командиров в другие округа, переброски из гарнизона в гарнизон тяжелым грузом лежали на сердце командующего. Но сейчас, глядя на мощные колонны танков, на мужественные лица командиров и бойцов, слушая грохот орудий тяжелых калибров, Якир думал о том, что главное все же достигнуто: советский порох держится сухим.
9 мая в округе начала свою работу очередная партийная конференция. Выступивший на ней Амелин, уже получивший назначение в Тбилиси, открыто бичевал командование, то есть себя и Якира, за притупление бдительности, за либерализм, за засорение кадров.
В конце мая 1937 года открылся очередной съезд Компартии Украины. В его президиуме сидели рядом бывший командующий КВО Иона Якир и вновь назначенный командующий Иван Федько. Якира переводили в Ленинград.
В дни заседаний съезда из Москвы поступило сообщение: бывший заместитель Наркома, только что назначенный командующим Приволжским военным округом, Михаил Николаевич Тухачевский арестован. Возбуждено ходатайство перед ЦИК СССР о лишении его маршальского звания и орденов.
У Якира дрогнуло сердце. В последнее время Иона Эммануилович очень сдружился с Тухачевским. Не раз они беседовали о том, что волновало обоих: как лучше подготовить войска к отпору все более наглевшему фашизму. Оба осуждали тупость и косность некоторых военачальников. Может, бывшего замнаркома сгубила его прямолинейность? Недавно, во время обсуждения в Кремле плана укрепления обороны, Михаил Николаевич резко отвечал Сталину. Заявив, что, как солдат, он выполнит все, чего потребует партия, Тухачевский опровергал концепцию генсека и упорно настаивал на своей… Но чтобы Михаил Николаевич, коммунист, думал жечь то, чему поклонялся с 1918 года, не может быть…
30 мая Якиру позвонили из Москвы, вызвали на внеочередное заседание Военного совета.
— Завтра утром вылетаю самолетом, — ответил он.
— Нет, — возразил Нарком. — Только поездом. Вечером 30 мая Иона Эммануилович через черный ход покинул дом. Появилось острое желание побродить одному по городским паркам, по знакомым улицам, попрощаться с Днепром. Скорым шагом он пересек улицу. Очутившись в тени вековых кленов и каштанов, пошел медленнее. В парке держался подальше от людных площадок, от фонтанов, собиравших толпы зевак. Скользя по крутому склону, спустился к самому берегу. Там, среди густого ивняка, снял с горячей головы фуражку, расстегнул пуговицы мундира.
Мимо текла неспокойная река. Ее воды бороздили белые, похожие на лебедей катера. Словно вычеканенные из золота, качались на стремнине освещенные отблеском вечерней зари лодки рыбаков. Над Днепром носились крикливые чайки.
«Очевидно, не скоро снова придется побывать на берегу Днепра, — размышлял Якир. — Даже будучи здесь, в Киеве, и то трудно было урвать вот такую минуту. А сколько раз собирались с женой и сыном съездить на Слободку, на остров Водников, к устью Десны! Так ни разу и не пришлось осуществить эти заманчивые прогулки. Что ж, прощай, Днепр! Посмотрим, чем встретит далекая Нева! Прощай, столица Украины!»