Военнослужащие 14-й армии, чьи семьи и дома находились здесь же, в Приднестровье: выполняли приказ из Москвы. И не армия спасала население, а население спасало солдат и офицеров. Гвардейцы и казаки передали освобожденный ими полк лично начальнику штаба армии генералу Сытникову. А перепуганный генерал тут же "профессионально" сдал его вооруженным формированиям Молдавии.
Приднестровские женщины неустанно пикетировали контрольно-пропускные пункты воинских частей, умоляя вступиться или поделиться оружием. Не давали. Зато сдавали Молдавии целые подразделения. Вместе с боевой техникой, вооружением и имуществом. Приднестровцам легче было оружие купить. Что они и делали, пока не наладили собственное производство" (с. 135-136).
А этих "страшных" молдавских националистов, которым трусливая Российская армия безропотно позволяла делать с собой что угодно, оказывается, остановить было проще простого - всего-то оказать сопротивление: "Одна из мин, "промахнувшись", угодила в Бендерскую крепость - прямо в склад горюче-смазочных материалов. От мощного взрыва погибло несколько десятков российских солдат. Но армия по-прежнему выполняла приказ и "не вмешивалась". Ближе к полудню начался штурм крепости. Она была подвергнута минометному обстрелу, а следом, преодолевая давно пересохшие рвы, кинулись волонтеры и опоновцы. Российские солдаты и офицеры гибли и получали ранения, выполняя приказ "не стрелять". Наконец, нервы не выдержали. Начали отстреливаться, не дожидаясь приказа из Москвы. Штурмующим явно не хватило решимости и отваги: Штурм захлебнулся" (с. 156-157).
Но, как выяснилось, доблестная Российская армия не только перед вооруженными молдавскими националистами, но и перед безоружными приднестровскими женщинами отступала: ":обезумевшие от ужаса приднестровские бабы в Тирасполе напали на 59-ю стрелковую дивизию 14-й армии. Они заблокировали штаб и танкодром, потребовав оружие. Генерал Неткачев не дал, ссылаясь на приказ Ельцины. Тогда стали оттеснять часовых. Часовые: отступили от складов, и несколько единиц бронетехники попало в руки казакам и ополченцам" (с. 158).
Хотя выполнявший заведомо преступные приказы из Кремля генерал Неткачев и здесь успел по-подлому нагадить: "Уже в бою выяснилось, что добытые в 14-й армии танки совершенно не готовы к боевым действиям. Пулеметы на них отсутствовали, орудия не были пристреляны, системы управления не работали. Обладая новейшим вооружением, Неткачев сделал армию безоружной. Поэтому прямо на парканских улицах, на подступах к мосту через Днестр, местные умельцы ремонтировали технику, приводили ее в боевую готовность и тут же снова отправляли на мост" (с. 158).
Интересно, кстати, что стало потом с генералом Неткачевым? Ведь наверняка вырос в должности, стал большим военным бюрократом. А когда-то офицеры, столь явно лишившие себя офицерской чести, стрелялись:
Книга Бершина ценна тем, что в ней - фактами - развенчиваются мифы. В частности, и миф о "достойном поведении" Российской армии в Приднестровье. И миф о генерале Лебеде, якобы отбившем у молдавских фашистов Бендеры и прекратившем войну в Приднестровье. Миф этот активно насаждал сам Лебедь (в эпоху романа Лебедя с Ельциным этот миф подхватили и пресловутые "демократические СМИ"). На самом деле, как ясно видно из книги "Дикое поле", Бендеры отбили у фашистов сами же бендерчане. Лебедь приехал позже: "Не он, прибывший в Приднестровье уже после бендерского погрома, вел эту войну. Не он ее и остановил. Вся тяжесть войны легла на плечи приднестровских ополченцев, гвардейцев, казаков. Она легла на плечи всего населения, которое не пожелало сдаться на милость национализму. И оно же эту войну остановило - своей отчаянной обороной, своей упрямой жертвенностью. Приднестровцам, в отличие от молдавской армии, было абсолютно понятно, за что они воюют, - за свои дома, за своих детей, за свой собственный мир: когда приднестровские формирования научились воевать и перехватили инициативу, молдавская армия была парализована массовым дезертирством. Все эти факторы со временем войну и остановили. А не политики. И не Лебедь" (с. 186).