С к о р и н а. Высидеть цыплят не шутка. Видимо, поэтому у нас их по осени считают…
Л ю т е р. Скажу искренне, с вами приятно вести диалог. Видимо, у вас были не плохие учителя?
С к о р и н а (весело). Надо быть дураком, ваша светлость, чтобы не поумнеть, живя в одно время с вами. Но если бы я был на вашем месте или на месте вашего антагониста папы римского, я не отпускал бы грехов и не продавал индульгенций тем людям, которые настойчиво не умнеют, живя в одно время с Леонардо да Винчи и Рафаэлем Санти, слушая Савонаролу и Помпонацци, читая Данте и Томаса Мора, Эразма из Роттердама и… Мартина Лютера из Виттенберга. Я мог бы назвать еще нашего Максима Грека и вашего Томаса Мюнцера, но первого вы не знаете, а второго ненавидите.
Л ю т е р (зло). Вы еще не назвали Коперника. Говорят, он намеревается доказать, что земля движется вокруг себя, а совсем не твердь небесная, солнце и луна движутся над землей.
С к о р и н а. Да, ваша светлость, Коперник доказал это.
Л ю т е р (весело хохочет). Доказал?.. Помилуйте, но это же все равно, как если бы кто находился на корабле или в колымаге и воображал, вроде он сам находится в покое, а земной круг и деревья движутся и кружатся.
С к о р и н а. Видимо, у нас с вами не хватает пространственного воображения, чтобы понять это.
Л ю т е р. Простите, уважаемый доктор, этот ваш ученый дурак намерен перевернуть вверх ногами все божественное мироздание.
С к о р и н а (предупреждающе). Я просил бы вашу светлость…
Л ю т е р (не обращая внимания). Но, как свидетельствует святое писание, Иисус Навин остановил солнце, а не землю, как утверждает ваш ученый шут.
С к о р и н а (сдержанно, но твердо). Ваша светлость, старый мир стал тесен для настоящей науки. И сегодня, когда гремит слава Христофора Колумба и Фернанда Магеллана, а завтра человечество узнает о Николае Копернике, нам с вами просто позорно сидеть в старой колымаге собственного невежества.
Л ю т е р (встает). Вы, уважаемый антагонист, оскорбили меня в моем доме!
С к о р и н а (встает). Вы, ваша светлость, дважды оскорбили моего друга, и я только пытаюсь удержать вас от дальнейших выпадов.
Появляется Э л ь з а. На подносе две чашки воды. Лютер отпивает и заразительно хохочет. Затем так же неожиданно умолкает. Эльза выходит.
Л ю т е р. Вы правы, доктор. Пожалуй, нам лучше сдержаться.
С к о р и н а. Пожалуй. (Отставляет свою чашку, не отпив.)
Л ю т е р (бодро и весело). А может, оставим амбицию — вы свою, а я свою? Избежим раздора?! Я вам оборудую печатню, обеспечу бумагой, дам кафедру в университете, а вы мне взамен дружбу и преданность. (Вроде шутя.) А хотите, я за вас свою племянницу Эльзу отдам. Чем не невеста: набожна, молода, пригожа. Она вам кучу детей нарожает. А породнившись, мы с вами, доктор, многое смогли бы переделать в этом грешном мире…
С к о р и н а. Ценю немецкую деловитость, не имею оснований сомневаться в достоинствах вашей прелестной племянницы, но не могу принять ваших предложений. Однолюб я, ваша светлость, и обручен с другой.
Л ю т е р. И кто же она, счастливица?
С к о р и н а. Белая Русь.
Л ю т е р (резко). Вы обречены, а не обручены, доктор. Садитесь, я скажу то, что вам надлежит запомнить! (Садится.)
С к о р и н а. Постараюсь быть внимательным. (Садится.)
Л ю т е р (твердо). Вы, доктор Скорина, не любите свою родину, не жалеете свой народ, губите свою державу. То, что началось в Германии, в Виттенберге, собственно, в этом кабинете и в этой голове (стучит по голове), остановить нельзя. Протестантство, лютеранство, ересь — как хотите его назовите — уже хлынуло на Волынь, в Галицию, Великое княжество Литовское, Польша, Курляндия, Пруссия, ваша Белая Русь уже стали надежными плацдармами, откуда будет наступать мое учение. Его понесут мои миссионеры, ремесленники, купцы, художники, ученые, переселенцы-лютеране и просто авантюристы. Без них не бывает в великом деле. Они придут в ваши города и местечки, создадут свои школы, и секты. Ваш темный народ, духовно обезоруженный против нового, хотя и чужого, учения, проглотит его, как рыба наживку. Папа же римский, ксендзы и попы не покинут свое стадо. Они будут душить, жечь и резать богомерзких еретиков-лютеран. Белая Русь почернеет от дыма костров, на которых будут гореть люди. Ваши люди, доктор! Я сожалею, что вы несколько минут тому назад не приняли моей руки на дружбу и союз, чтобы избежать лишних жертв. Теперь считайте, что опоздали. И знайте: пока вы сидели в Праге, мой верный воин Лисмонини уже отличился в Вильно своим мастерством в проповеди лютеранства. Ваш ксендз Кульва с амвона костела проповедует протестантизм. Тысячи католиков и схизматиков на Белой Руси слушают моего верного нунция Винклера. А вы отказались… Бедный народ!..