Ж о р а (хохочет). Нет, золотко, я не такой дикий, чтобы слезать на чужом берегу. «Не нужен мне берег турецкий, и Африка мне не нужна». Мне дома хорошо! И ни на каком другом континенте лучше не будет. Мой кодекс меня бережет! И мы это хорошо понимаем! (Обнимает Джульетту.)
Танцуют и поют вместе:
Ж о р а. Если не считать, конечно, что душа моя в пятках, пока кодекс не нашелся…
Входит К у з ь м и ч.
К у з ь м и ч. И в этот момент, граждане судьи, вошел я.
Д ж у л ь е т т а. Ну, что тебе еще? Кажется, мы никого не заливаем сверху, никого не беспокоим снизу, за киловатты платим, утечки газа не унюхали…
К у з ь м и ч. Ваша открытка в мой почтовый ящик попала, в натуре. А в ней как раз про тот самый газ, к которому вы давно принюхиваетесь. (Передает Джульетте открытку.)
Д ж у л ь е т т а (взглянув на открытку, бросается к Жоре, обнимает и целует его). Сыч! Сычик! Сычуня!.. Наконец-то!.. Я не верю своим глазам! «ГАЗ»! «ГАЗ-24»! Это же «Волга», Жорочка!
Ж о р а (отстраняет от себя Джульетту). Спокойно, без эмоций! (Прочитывает открытку, очень волнуется, не знает, что делать.) Жулька! Женька! Евгения!.. Хрусталь… Коньяк уважаемому Петру Кузьмичу!.. Не каждый же день он нам такие открытки приносит! (Вытаскивает из серванта коньяк, наливает рюмки.) Ну, старик, скажи что-нибудь в добрый час! Нет, честно!
К у з ь м и ч (берет рюмку). Можно и сказать, если уж время пришло, в натуре. Можно сказать коротко: езди, мол, Жора, да не скользи! А можно и вспомнить…
Д ж у л ь е т т а. Кто старое помянет, тому глаз вон…
Ж о р а (строго). Жулька!..
К у з ь м и ч. Может быть, вам и хорошо было бы, если бы я и второй глаз потерял, в натуре, только пока он у меня есть, слепым я себя не считаю.
Ж о р а. Не обращай внимания. У бабы бабский язык. Не любит она тебя, и все тут.
К у з ь м и ч. На обиженных богом не обижаются. Она-то и себя, в натуре, видимо, один раз в году любит…
Ж о р а. Ну, вот что — любит, не любит… Лучше скажи: этих, из академии, прописал?
К у з ь м и ч. Этим, из академии, разъяснил…
Ж о р а. Что разъяснил?..
К у з ь м и ч. Что у тебя нет ни одного свободного метра.
Ж о р а. Ты что, вообще уже не соображаешь от этих выпивок или прикидываешься дурачком? Я же дал тебе перечень квартирантов на выписку… Ты их вызывал?..
К у з ь м и ч. Тем по перечню я дал совет…
Д ж у л ь е т т а. Какой совет? Ты что, лектор, докладчик, инструктор?
К у з ь м и ч. Да ничего такого, в натуре, я им не советовал. Просто говорю: зачем вам раньше срока выписываться? Вы, говорю, в натуре, хороших три месяца могли бы здесь жить.
Д ж у л ь е т т а. Жить?! Как это жить?!
К у з ь м и ч. Ну, как жить?! По закону, как все люди живут. По закону, Жора, если договор найма заключен без указания срока, наниматель, — ты, значит, Жора, — обязан за три месяца предупредить поднанимателя — квартиранта, значит, — о расторжении договора поднайма.
Ж о р а (крепко берет Кузьмича за лацканы пиджака). За такое твое усердие, гад ты кривой, я последнее бельмо тебе вырву!..
К у з ь м и ч (спокойно). Не надо, Жора. Не надо. Ты спрячь, Жора, руки в карманы и сделай мне там кукиш, в натуре, а можешь и два, а я тем временем, как лицо официальное, поставлю тебя в известность, что при систематической сдаче в поднаем отдельных изолированных комнат в целях извлечения нетрудовых доходов, эти комнаты в соответствии с законом могут быть у вас отняты в судебном порядке по иску домоуправления или прокурора.
Входят М а к с и м и З о й к а.
Ж о р а (не заметив вошедших). Сволочь!.. Да я тебя в бараний рог скручу! Я из тебя, кривой заразы, веревки вить буду! Пропойца! (Наступает на Кузьмича.)
Д ж у л ь е т т а (испуганно). Жора! Жорка! На тебя люди смотрят!
Жора видит Максима и Зойку.
К у з ь м и ч. Пока, Жора. (Уходит.)
Ж о р а (выпивает свою рюмку, но не может успокоиться). Какая сволочь! Какая стерва!.. Вот и дай власть такому паразиту… Жулька, дай мне чего от сердца.