З о й к а. Как это разженимся?..
Ж о р а. Как поженились, так разженимся…
С е м е н о в н а. Трясцы в бок, Жоржик, не выйдет!
Ж о р а. Раз плюнуть!
С е м е н о в н а (на Зойку). Как же ты ее бросишь теперь с ребеночком, собачьи твои глаза?..
Ж о р а. Каким еще ребеночком?
С е м е н о в н а. Шестым месяцем у нас Зойка ходит, Жорочка!
Г е н н а д и й. При таких обстоятельствах, наш милый Сыч, даже суд не имеет права разводить…
Ж о р а. Я заявлю, что брак и развод были фиктивными.
Г е н н а д и й. После такой свадьбы этому никто не поверит.
С е м е н о в н а. Так что, Жора, не надо болеть на карманную чахотку, возвращай денежки, и поквитаем должок.
Т и м о х. А то Зойка тебе вообще развода не даст.
С е м е н о в н а. Правильно.
М а к с и м. И будешь ты платить моей жене алименты на ребеночка аж до восемнадцати лет.
З о й к а. До двадцати трех. Мы же договорились своих детей в институте учить.
С е н я. А это уже не более и не менее десяти тысяч рубликов, даже в том случае, если твой заработок и не возрастет свыше ста пятидесяти в месяц.
З о й к а. Не десять, а двадцать тысяч! Я двойню родить намерена. У нас в роду у всех так.
К у з ь м и ч. Если дело дойдет до суда, издержки будут не меньше.
С е н я. Потеряешь чистыми восемнадцать тысяч рублей.
Г е н н а д и й. Правда, при казенных харчах.
С е м е н о в н а. Словом, куды ни кинь, так клин.
Ж о р а. А что, если так: Максим дает развод Джульетте. Зойка дает развод мне, я возвращаю все деньги согласно распискам, а вы молча выметаетесь отсюда к чертовой матери?!
Г е н н а д и й. Нет, Жора, у нас другие планы, и они несколько расходятся с твоими. Видишь ли, в чем дело: и ты, и Реня из загса будете молча ждать, пока Зойка не родит. После этого ты подаешь на развод, а Зойка получает исполнительный лист на алименты и выходит замуж, скажем, за меня. Максим тоже разводится с Джульеттой, чтобы жениться, скажем, на Любке. Прописавшись на твоей жилплощади на правах мужа и жены, я развожусь с Зойкой, а Максим с Любкой. А чтобы все стало на надлежащее место, Максим в конце концов женится на своей Зойке, а я уступлю Любку, Верку или Надьку другу Сене — так тому и быть! А переженившись, мы все по закону, на правах мужей и жен, прописываемся на твоей жилплощади, которая после этого становится нашей.
Т и м о х. Словом, Жоржик, куда ни крути, а остается тебе с Жулькой после этого одна комнатка… с хомутами.
С е м е н о в н а. Правильно.
К у з ь м и ч. По санитарной норме.
Т и м о х. И общая кухня на пять семей. А если надумаешь в окно выброситься, в записке напиши, что мы тебе этого не советовали.
У Жоры беспомощно опускаются руки. Он смотрит на всех обезумевшими глазами, затем начинает метаться по сцене как затравленный.
Д ж у л ь е т т а (истерично, в ужасе). Что вы с ним сделали?! Что вы с ним сделали?!
Обнаружив фуфайку и рваный треух, Жора напяливает их на себя.
Ж о р а. Граждане судьи и народные заседатели! Граждане прокуроры и адвокаты! Уважаемые члены профсоюза работников коммунального хозяйства! Видит бог — я наш, я свой, я обычный и простой, поскольку украденный от памятника гладиолус не вправе жениться на Джульетте, будь он трижды директором гастронома по продаже мохеровой нитки и японских зонтиков. А кому не нравится мой моральный облик, пусть тот летает в ступе. Что же касается моего личного автомобиля, то он будет заводиться с полоборота. Одно мгновение, фыр-рр — и мы в сумасшедшем доме. Я не один беру! Джульетта не одна приносит! Сядем мы, сядут и другие. Но я вам не инкассатор, чтобы намазывать по десять тысяч на один бутерброд. И пусть краснобаи и чистоплюи знают, что с точки зрения синхрофазотрона ни одна ворона не сядет на капот моего «кадиллака», в противном случае проездной билет в троллейбусе будет недействителен без фиктивного свидетельства о браке. Так что, прошу посторониться, кажется, светофор дает мне желтый! (Сигналит.) Бип-бип-бип! (Берет в руки тарелку, садится на пол и начинает движения, похожие на пантомиму «шофер за рулем». Поет.)
С е м е н о в н а (растерянно, испуганно). Генечка, телефонить надо!..