— А Джон… с ним все хорошо? — робко спросила я.
К удивлению — и некоторому облегчению, — Джейми чуть заметно улыбнулся.
— Да. Хорошо. В этом я уверен.
Хотя в голосе, как ни странно, прозвучало некоторое сомнение.
— Ты что, черт возьми, с ним сделал?! — встрепенулась я.
Он сжал на миг губы.
— Ударил. Дважды, — добавил он, отводя глаза.
— Дважды? — потрясенно переспросила а. — А он что?
— Ничего.
— Неужели…
Я откинулась на спинку скамьи. Теперь, успокоившись, отчетливо видела, что Джейми… Тревожится? Испытывает вину?
— И почему же ты его ударил?
Я постаралась, чтобы в голове прозвучало лишь любопытство, а не возмущение. Видимо, не преуспела, потому что Джейми вскинулся, словно ужаленный в задницу медведь.
— Почему? И ты еще спрашиваешь?!
— Вообще-то да, — съязвила я. — Что он такого сделал, чтобы его бить? Еще и дважды.
Нет, Джейми запросто мог кому-нибудь врезать, но обычно на то имелась веская причина.
Он недовольно фыркнул. Однако когда-то, давным-давно, Джейми обещал быть со мной честным — и до сих пор своего слова не нарушил. Он расправил плечи.
— Первый раз это было личное. Я вернул ему старый долг.
— То есть, выходит, ты просто дождался удобного случая? — уточнила я, остерегаясь спрашивать, что за «личный старый долг» мог у него остаться.
— У меня просто не было выбора, — раздраженно отозвался тот. — Он сказал кое-что оскорбительное, и я его ударил.
Я не стала ничего спрашивать, только шумно выдохнула через нос, чтобы Джейми услышал. Последовало долгое молчание, нарушаемое лишь плеском реки.
— Он сказал, что вы двое не занимались любовью друг с другом, — пробормотал наконец он, опуская взгляд.
— Ну конечно… Я же говорила. Мы ведь… Ох!
Джейми свирепо уставился на меня.
— Вот именно — «ох!», — передразнил он с сарказмом. — «Мы оба трахались с тобой» — вот что он сказал.
— Понятно, — пробормотала я. — М-да. Хм… Да, так и было… — Я потерла переносицу и повторила: — Понятно.
И впрямь яснее некуда. Джейми и Джона связывала давняя крепкая дружба, но я знала, что в основе ее — строжайший запрет каким бы то ни было образом намекать на влечение, которое лорд Грей испытывает к моему мужу. И если Джон настолько потерял самообладание, чтобы покуситься на святое…
— А второй раз?
Подробности первого я решила не выяснять.
— А второй раз уже за тебя, — сказал он, и голос у него смягчился, а хмурые складки на лице разгладились.
— Польщена, — отозвалась я с как можно большей иронией. — Но, право, не стоило.
— Да, теперь я понимаю. — Джейми немного покраснел. — Но я слишком вышел из себя и не мог уже сдержаться. Ifrinn! — буркнул он, наклонился за ножом и с силой вонзил его в перекладину скамьи.
Закрыв глаза и сжав губы, он забарабанил пальцами правой руки по бедру. Джейми давно так не делал — с тех самых пор, как я ампутировала обмороженный безымянный палец. Лишь теперь я осознала, насколько все плохо.
— Скажи, — попросила я чуть слышно сквозь стрекот цикад. — Скажи, о чем ты думаешь.
— О Джоне Грее. О Хелуотере. — Глубоко вздохнув, он открыл глаза, хотя избегал встречаться со мной взглядом. — Там я выдержал. Замотался в кокон, как бы ты сказала. Наверное, тоже начал бы пить, выдайся такая возможность.
Он дернул губами и сжал правую руку в кулак, тут же удивленно на нее уставившись: последние тридцать лет она почти не гнулась. Джейми разжал кулак и положил открытую ладонь на колено.
— Я справился. Но там была Женева… Я ведь и про нее тебе рассказывал?
— Да.
Он вздохнул.
— И там был Уильям. Когда Женева умерла, это случилось по моей вине, как нож в сердце… а потом появился Уильям… — Голос его стал мягче. — Ребенок располосовал меня, саксоночка. Вывернул все кишки наизнанку.
Я накрыла его руку своей, он перевернул ладонь, сплетаясь со мной пальцами.
— А чертов содомит меня исцелил, — сказал он так тихо, что я едва расслышала за шелестом реки. — Исцелил своей дружбой.
Джейми набрал полную грудь воздуха и шумно выдохнул.
— Нет, я не убил его. Не знаю, хорошо это или плохо, но я его не убил.
Тоже вздохнув, я прижалась к плечу Джейми.
— Я так и знала. И очень этому рада.
Туман сгустился в серо-стальные тучи, решительно плывущие над рекой и рокочущие громом. Всеми легкими я втянула в себя запах озона, а еще мужской кожи. От Джейми пахло хищным зверем, что уже само по себе аппетитно, но теперь к обычному аромату добавились загадочные — хотя и вкусные — нотки: колбасное амбре, резковатый душок капусты и… да, горчица, причем с какими-то странными специями.