Тот, кто пишет своё, не годится в графоманы. Ведь он рассказывает о том замысле, который вложил в него Господь (или природа, если мы пользуемся этим псевдонимом). Замысел этот всегда уникален. Уникально и своё, написанное любым человеком, — если он старается пробиться к себе, а не остаётся на поверхности общих фраз.
Кто же и почему так настойчиво кричит о графоманах, что впору придумать ещё один термин — ГРАФОМАНОМАНИЯ — и отмечать им особенно неистовых?..
Может быть, это те, кому лень и писать своё, и читать чужое? Или те, кто пишет сам (неважно как, хорошо или плохо), самолюбиво важничая этим и потому опасаясь конкурентов?..
Впрочем, какая разница, кто грешит графоманоманией. Главное — не позволять обескуражить себя ярлыком «графоман», не дать в обиду и другого, если он пользуется письменной речью честно. Будем твёрдо знать, что литература — это словесное творчество личности. Какие бы авгуры ни отпихивали нас от «храма литературы», у каждого есть право на личное освоение этого творчества.
Что было и что будет
Слово - дверь к откровению
Литература и литературное творчество связаны парадоксальным образом. С одной стороны, словесному творчеству предшествует знакомство с существующей литературой. Именно она прививает нам вкус слова, знакомит с возможностями письменной речи. С другой стороны, литература — это уже вчерашнее творчество. Большинство авторов уже закончили свой жизненный путь. Большинство произведений посвящены прошедшим временам. В основном мы знаем литературу по её прошлым достижениям. Может ли она научить нас тому, как писать сегодня? И да и нет.
Свод знаний о литературе называется литературоведением. Очень хорошо, что есть на свете самоотверженные исследователи, изучающие историю литературы, биографии писателей, особенности написанного. Классифицирующие произведения по их характерным свойствам на «жанры».
Объединяющие писательские судьбы в «литературные группы», а подходы к творчеству — в «течения». Открывающие новые подробности давних литературных «процессов» и выявляющие тенденции более современных. Составляющие словари и энциклопедии. Литературоведение, как и всякое научное изучение жизни, очень авторитетно, суждения его весомы, и может показаться, что именно оно больше всего знает о литературе.
Но каждый из нас знает о литературе нечто, чего литературоведение не расскажет. Любой читающий человек чувствует, что литература даёт именно ему. Прошлая, написанная когда-то литература — ему сегодняшнему. И это гораздо важнее сведений, которые готово предоставить литературоведение.
Ещё значительнее личный опыт пишущего человека. Любой, кто взялся за перо и написал начало первой фразы, имеет дело не с тем, что было, а с тем, что будет. Он один из создателей литературы, сколь скромным ни было бы его произведение. Существующая литература всегда будет его первой наставницей в письменной речи. Но завтрашняя литература начинается сегодня.
Почему с таким восторгом была воспринята фраза из романа Булгакова: «Рукописи не горят»? Это объясняется не только горьким опытом и выстраданной надеждой пишущих людей, чьи рукописи и книги арестовывали и заточали в особые комнаты-тюрьмы спецхрана. Дело ещё и в том, что в ней чувствуется вкус высшей правды.
Слово остаётся навсегда! Именно письменное слово, сфокусированное личностью, сосредоточенное и выразительное, не может исчезнуть: оно причастно вечности. Даже если бы исчез сам текст, написанное по-настоящему и прочитанное хотя бы одним человеком впитывается в душу, становится её частицей и потом бессмертно настолько же, насколько бессмертна душа.
Слово навсегда остаётся и в душе того, кто написал его, — тоже не как текст, а как часть проделанной жизненной работы. Не только мы формируем фразу из слов и текст из фраз, но и наше слово формирует нас самих.
Здесь и проходит линия взаимообмена литературы и литературного творчества. Литература входит в наш мир, а написанное нами — в мир литературы. Только не будем путать его с миром литературных тусовок и премий. У завтрашнего дня свои способы разобраться в ценности написанного. По сути они остаются теми же, что вчера и сегодня: только личность воспринимает написанное личностью и решает, важно для неё это или нет.
Слово остаётся навсегда — и хорошо, когда есть чему оставаться.