После Саньки девчонки спели про голубой ручеек, Женька станцевал танец джигитов, а Аня прочла стихотворение Фета. И вдруг я заметил, что в дверях стоит Татьяна Андреевна. Ребята тоже ее увидели, подбежали и окружили.
— Я все знаю, друзья, — сказала она. — Вы даже не представляете, как вы меня порадовали. А в поход мы идем пятого января; Теперь уже точно. Тем более, вы его заслужили по всем статьям.
— Пятого, — сказал Генка. — Эх, целый год еще ждать.
А потом пришел прораб Семен Михайлович. Нет, он, конечно, и до этого к нам несколько раз заходил, осматривал все, советовал. И в первую очередь спрашивал, где Сашок. Это он так Саньку называл. Однажды кто-то ему сказал, что Санька астрономией увлекается. И это очень его расстроило. «Ты, — говорит, — Сашок, можешь, конечно, астрономией позаниматься. Так, для общего развития. Но главное для тебя — языки, имей в виду. У тебя способности. Не упускай, как я в свое время упустил».
Вот и сейчас, как в тот первый раз, Семен Михайлович вкатился в помещение, чуть не боднув стенку, и сказал:
— Неужели все? Фантастика.
— Все, Семен Михайлович, — сказал Олег. — И хочу просить у вас три дня отгулов. Меня мои голуби в поход с собой приглашают.
— Замечательно. Конечно, иди.
Потом прораб прошелся по всем комнатам, улыбался и говорил какие-то иностранные фразы. Потом остановился и сказал, теперь уже почти на русском:
— Я же всегда говорил: акселерация — это не пустой звук. Ну-ка, Сашок, прочти нам «Медный всадник» на эсперанто.
Санька принялся читать, а все стояли и улыбались, хотя никто не понимал ни одного слова.
