Мимо вновь проплыли Джин с Джеймсом, нарочито не замечая свою оставшуюся на бобах подругу. О'Брайен вновь справился, не желает ли Жаклин присесть. Она повторила свое недавнее предложение. Лейтенант вздохнул и сдался.
Бар они отыскали без труда — дорогу указывали таблички в виде сердечек со стрелками. Бизнес спорился — все столики были заняты. За одним из них Жаклин увидела Эмеральду Фитцрой в парике Марии-Антуанетты и платье с кринолином, Рядом с ней сидела агентша, которую Жаклин встретила на званом обеде. Дамы увлеченно беседовали, едва не соприкасаясь головами.
О'Брайен занял очередь к стойке, а Жаклин примостилась в сторонке. Вскоре она заметила еще одно знакомое лицо. У стойки бара, словно приклеенный, сидел граф и потягивал шампанское. Взяткой или иными путями, но он завладел безраздельным вниманием одного из барменов, и бокал графа не оставался пустым дольше нескольких секунд. Жаклин затруднялась определить, что ее больше восхищало — быстрота, с какой граф наливался шампанским, или же бессмысленное выражение его лица. Внезапно «аристократ» повалился вперед, точно срубленное дерево, прямиком в объятия Эмеральды Фитцрой. Столик перевернулся. Агентша вскочила. Эмеральда застыла в ступоре, на коленях ее покоилась голова графа.
— Боже! Он мертв! — раздался чей-то визг.
2
О'Брайен подскочил к упавшему, на секунду опередив Жаклин. Отпихнув с дороги столик, он уложил графа на пол.
Эмеральда заголосила. Жаклин с силой встряхнула ее:
— Замолчите! Он не умер.
— Пьян в стельку, — подтвердил лейтенант. — Ну же, Пьер, открой ясны очи! — Он отхлестал графа по щекам. Отклика не последовало, разве что губы графа растянулись в блаженной улыбке.
— Вы его знаете? — спросила Жаклин.
— А как же! Пляшет на Ист-Сайде, в одном из этих баров топлесс-поплесс. Ребята заметают его примерно раз в два месяца. Эй, детка, проснись! Пора.
Граф приоткрыл один глаз, увидел склонившегося над ним О'Брайена, передернулся и снова закрыл глаз.
— Уй-йдите, — промямлил он. — Я нич-чего так-кого не сделал.
— Нарушение общественного порядка в нетрезвом состоянии, — ласково поведал О'Брайен.
Граф широко распахнул оба глаза, в которых читалось возмущение.
— Я не н-нарушал. Вот, поглядите... — Он слабо взмахнул руками, очевидно указывая, что полностью одет.
Какой-то доброжелатель уведомил Хэтти об инциденте с ее протеже. Плотно сжав губы и яростно сверкая глазами, старушка протиснулась сквозь кольцо зевак и предприняла попытку спасти положение.
— Он болен! Знаете, подобные наследственные заболевания встречаются в старинных фамилиях... Ваша светлость, позвольте я провожу вас в ваши покои.
Граф хихикнул:
— Я бы предпочел милашку Виктора. С-слушай, старая вешалка, а как насчет п-прибавки к жалованью? Ты меня з-задаром имеешь.
— Уберите его отсюда! — рявкнула тетушка Хэтти. Подоспевшие официанты подхватили графа.
Нежно обвив за шею того, что помоложе, граф послушно дал себя увести.
Хэтти откинула с потного лба кудряшки и свирепо уставилась на Жаклин:
— Если хоть одно слово просочится в прессу...
— Не смешите! — отмахнулась Жаклин. — Здесь тридцать свидетелей, вам не под силу заткнуть всем рты. И потом, дорогая Хэтти, публике на это наплевать. Однако у меня есть к вам заманчивое предложение... — Она настороженно огляделась. — Не здесь. Где мы можем поговорить без помех?
Хэтти замялась. Неприязнь к Жаклин боролась в ней с любопытством и невольным уважением. Наконец она решилась:
— В полдесятого у оркестра перерыв. Тогда и поговорим.
И удалилась, на ходу поправляя корсаж.
— Одного из подозреваемых вычеркиваем, — заявила Жаклин. — Почему вы не сказали, что знакомы с графом?
— А зачем?
— Впрочем, я его и в расчет не брала.
— А зря. Он, несомненно, наименее вероятный кандидат в убийцы.
О'Брайен поставил на место опрокинутый стол и жестом указал на пустой стул. Эмеральда, едва ее освободили от графа, нетвердой поступью покинула зал, ее примеру последовало большинство остальных посетителей.
— Присаживайтесь, а я принесу вам шампанского, — предложил О'Брайен. — Кстати, я намерен составить вам компанию при встрече с Хэтти.
— Разумеется.
Когда лейтенант вернулся с вином, к ним присоединились Джеймс и Джин. При ближайшем рассмотрении Жаклин убедилась, что Джин и впрямь надела белую водолазку с длинным рукавом под свой расшитый драгоценностями лиф. Эффект не поддавался описанию, но Джин, казалось, этого не ведала — лицо ее разрумянилось от радостного волнения.