— Это не ко мне. Я у себя загулы не устраиваю. У меня сеть семейных отелей для состоятельных людей.
Семейные отели… Даже без эскортниц? Да уж, для книги это катастрофа.
— Вообще-то я хотела узнать другое, — сказала я, выключая диктофон и смахивая микрофон обратно в рюкзак.
Все это чушь.
Я не делаю интервью для «Форбса». Никто не будет заверять слова Романа Витта и засуживать меня, если я изменю хоть запятую.
Это просто книга. Моя книга. Что хочу, то и делаю.
Возможно, от реального Романа в ней останется один зеленый «Порше».
Главное, чтобы осталась его суть.
— Что же? — поднял брови Роман.
— Какой ты — настоящий миллионер? Наверное, если в рублях считать, то даже миллиардер? Как ты относишься к деньгам? Как у тебя получилось их заработать? Как получается сохранять? Имеют ли они для тебя абсолютную или относительную ценность?
— В смысле — абсолютную?
— Ну, например, для меня пятьдесят рублей — не особо деньги. Я спокойно отдам их попрошайке, не расстроюсь, если выпадут из кармана и скорее всего даже не замечу если потеряются в расчетах. Допустим, мой доход 100 тысяч. Значит они для меня — 0,05% моего дохода. Для тебя 0,05% дохода будет, допустим, ну… — я задумалась. — Пять тысяч? Ты ведь зарабатываешь хотя бы десять миллионов в месяц? Так ли ты легко расстанешься с пятью тысячами? Вот прямо сейчас достанешь и отдашь мне?
Роман расплылся в ехидной улыбке. А, ну да — вызов. Вызовы он любит, в этом мы похожи. Он полез во внутренний карман пиджака, вытащил оттуда неопрятный ворох каких-то карточек, визиток, бумажек — среди них были и пятитысячные купюры. Одну из них он протянул мне.
Я взяла. Что я, дура — отказываться?
Однажды, услышав, что я феминистка, один мой приятель целый вечер демонстративно открывал мне двери и в конце заплатил за мой ужин, заявив, что тем самым помог патриархату победить.
Как истинная феминистка — то есть та, кто во всем на стороне женщин, я предложила ему не стесняться и как можно чаще помогать патриархату побеждать таким способом. От наличных тоже не откажусь.
Почему-то он решил борьбу не продолжать.
— Понты дороже денег, — фыркнула я. — Ради красивого жеста можно и больше отдать!
— Отдашь мне ради красивого жеста половину своего дохода? — сощурил зеленые глазищи Роман.
Если ты разденешься под музыку — отдам даже весь.
Нет, я этого не сказала.
Я сделала вид, что задумалась:
— Допустим. А ты мне?
Роман покачался на кресле из стороны в сторону, задумчиво глядя на меня:
— Тебе надо разводить людей на бабло. Вот так за пять минут заработать пять миллионов.
— Я их еще не заработала, — напомнила я.
Было интересно, как он собирается выкручиваться.
— Сначала ты! — подначил он.
— Давай реквизиты.
Он достал из внутреннего кармана все тот же ворох хлама, выудил оттуда пластиковую карту и показал мне. Из рук. Предусмотрительный какой.
Я забила в телефон ее номер и перевела ему пятьдесят тысяч со своего счета. Внутри что-то тоненько звенело от тихого восторга. Это и называется азарт? Никогда не испытывала.
Даже кольнувшее внутри: «Это был твой новый ноутбук, Алиса! Или хотя бы половина!» меня не расстроило.
— Ну? — поторопила я.
— Вот так я заработал свои миллионы, — спокойно сказал Роман, убирая карточку во внутренний карман. — Разводя наивных девочек на деньги лучше, чем они разводили меня.
Я некоторое время не верила красоте игры.
Нет, серьезно?
Он не собирается выполнять свою часть сделки?
Нет?
Он просто забрал мои деньги — и все?!
Улыбка Романа была дьявольски хороша.
Мне оставалось лишь, изо всех сил сохраняя лицо, медленно поаплодировать ему.
Красавчик!
/4
Хорошо. Продолжим. Потери будем переживать в тишине собственной квартиры.
— Что же ты купил на первый заработанный на бедных нищих писательницах миллион, подлый богач? Мне надо знать, как мыслят такие, как ты.
Мне кажется, я уже немного хамлю, но это простительно. Все же еще раннее утро, обещанного кофе нет как нет.
А еще, знаете, чего нет?
Пятидесяти тысяч у меня на счету.
Не задался денек.
— Что это тебе даст? — Роман откинулся на высокую спинку кресла, глядя на меня слегка сверху вниз, полуприкрыв глаза и задрав подбородок. — Не все миллионеры одинаковые.
— Не все, но про нормальных, не скурвившихся, я и так знаю, — фыркнула я.
— Что же ты знаешь? — удивился он. — Нет, я помню, что я у тебя не первый, но вот любопытно даже.