Двадцать пять лет спустя, то есть в момент наивысшего взлета его карьеры, Наполеону доложили, что некто, назвавшийся его школьным товарищем, просит разрешения поговорить с ним.
Поскольку интриганы не раз прибегали к подобному предлогу, чтобы добраться до него, бывший ученик Бриеннской школы приказал дежурному адъютанту справиться об имени этого бывшего однокашника; однако названное имя не пробудило у Наполеона никаких воспоминаний.
— Вернитесь, — сказал он, — и спросите этого человека, не может ли он привести какой-нибудь случай, который даст мне подсказку.
Адъютант исполнил поручение и вернулся, сообщив, что вместо ответа проситель показал ему шрам на лбу.
— А, вот теперь припоминаю, — сказал император, — это ему я запустил в лоб главнокомандующим!..
Зимой 1783–1784 годов выпало такое огромное количество снега, что всякие прогулки за пределами школы были прекращены.
Поневоле вынужденный проводить те часы, какие он обычно посвящал возделыванию своего сада, среди шумных и непривычных для него игр его товарищей, Буонапарте предложил им произвести вылазку и с помощью лопат и заступов построить из снега крепостные стены, которые затем одни будут штурмовать, а другие — оборонять.
Предложение было слишком заманчивым, чтобы быть отвергнутым.
Автор этого замысла, вполне естественно, был избран командиром одной из сторон. Осажденная им крепость была взята после героического сопротивления ее защитников.
На следующий день снег растаял, но эта новая забава оставила глубокий след в памяти школьников. Став взрослыми мужчинами, они вспоминали эту детскую игру и, видя, как перед Наполеоном падают стены стольких городов, восстанавливали в памяти снежные укрепления, оборону которых пробивал Буонапарте.
По мере того как Буонапарте взрослел, зачатки идей, которые он носил в себе, развивались и позволяли предвидеть те плоды, какие они должны были рано или поздно принести.
Подчинение Корсики французам, придававшее ему, единственному ее представителю в школе, облик побежденного среди победителей, было для него невыносимо.
Однажды за обедом у отца Бертона учителя, уже не раз замечавшие национальное самолюбие их ученика, с умыслом плохо отозвались о Паоли.
Кровь тотчас бросилась в лицо молодого человека, который и на сей раз не сумел сдержаться.
— Паоли, — заявил он, — был великим человеком, любившим свою страну, как древний римлянин, и я никогда не прощу отцу, который был его адъютантом, что он содействовал присоединению Корсики к Франции: ему следовало разделить участь своего генерала и пасть вместе с ним!
Тем временем прошло пять лет, юный Буонапарте был уже в четвертом классе и знал из математических наук все, чему мог научить его отец Патро.
Его возраст соответствовал возрасту, полагавшемуся для перевода из Бриеннской школы в Парижскую; оценки у него были хорошие, и вот какой отчет послал королю Людовику XVI г-н де Керальо, инспектор военных школ:
«Господин де Буонапарте (Наполеон), родившийся 15 августа 1769 года, ростом четыре фута, десять дюймов, десять линий, закончил четвертый класс; телосложения хорошего, здоровья превосходного; характером послушный, честный, благодарный; поведения примерного; всегда отличался прилежанием к математическим наукам. Весьма сносно знает историю и географию; довольно слаб в занятиях искусством и в латыни, в которой находится на уровне своего четвертого класса. Из него получится превосходный моряк. Заслуживает перевода в Парижскую военную школу».
Вследствие этого отзыва юного Буонапарте принимают в Парижскую военную школу, и в день его отъезда из Бриенна появляется следующая запись в реестре:
«17 октября 1784 года выпущен из Королевской школы в Бриенне г-н Наполеон де Буонапарте, дворянин, родившийся 15 августа 1769 года в городе Аяччо на острове Корсика, сын благородного Шарля Мари де Буонапарте, депутата дворянства Корсики, проживающего в вышеупомянутом городе Аяччо, и г-жи Летиции Рамолино, согласно акту, занесенному в реестр, лист 31, и принятый в настоящее заведение 23 апреля 1779 года».
Буонапарте обвиняли в том, что он похвалялся своим мнимым дворянским званием и исказил свой возраст, однако приведенные нами документы дают ответ на оба обвинения.
Буонапарте прибыл в столицу на перевозном судне, отправлявшемся из города Ножан-на-Сене.