Бонапарт проезжает вдоль всей линии фронта, развернувшегося в обратную сторону и протянувшегося теперь от Сан Джулиано до Кастель Чериоло.
— Друзья! — восклицает он, в то время как ядра взметают землю под копытами его коня. — Довольно отступать, настал момент идти вперед! Вспомните, что я привык ночевать на поле боя!
Крики «Да здравствует Бонапарт! Да здравствует первый консул!» несутся со всех сторон и тонут в грохоте барабанов, подающих сигнал к атаке.
Различные корпуса армии располагались в этот момент следующим образом.
Генерал Карра Сен-Сир по-прежнему занимал, несмотря на все предпринятые неприятелем усилия отбить ее назад, деревню Кастель Чериоло, опору всей армии.
За ним следовали вторая бригада дивизии Моннье, гренадеры и консульская гвардия, которые в течение двух часов держались одни против всего корпуса генерала Эльсница.
Затем — две дивизии Ланна.
Затем — дивизия Буде, еще не принимавшая участия в сражении и находившаяся под командованием генерала Дезе, который, посмеиваясь, сказал, что как бы не случилось беды, ведь австрийские ядра отвыкли от него за те два с лишним года, что он провел в Египте.
Наконец, две дивизии Гарданна и Шамбарлака, которые в этот день пострадали более всего и от которых оставалось не более полутора тысяч человек.
Все эти дивизии были поставлены по диагонали одна позади другой.
Во второй линии располагалась кавалерия, готовая атаковать в промежутках между корпусами; бригада генерала Шампо опиралась на дорогу в Тортону; бригада генерала Келлермана стояла в центре, между корпусом Ланна и дивизией Буде.
Австрийцы, не видевшие пришедших к нам подкреплений и полагавшие, что победа осталась за ними, продолжают наступать в образцовом порядке.
Колонна из пяти тысяч гренадеров, которой командует генерал Цах, выходит на главную дорогу и ускоренным шагом наступает на дивизию Буде, прикрывающую Сан Джулиано.
Бонапарт приказывает выдвинуть на огневую позицию пятнадцать орудий, которые только что прибыли и которые прикрывают дивизию Буде.
Затем короткой командой, разнесшейся на пространстве в целое льё, он приказывает всей линии двинуться вперед.
Это общий приказ по армии, а вот отдельные приказы.
Генералу Карра Сен-Сиру надлежит выйти из Кастель Чериоло, опрокинуть всех, кто попытается противостоять ему, и захватить мосты через Бормиду, чтобы отрезать австрийцам пути к отступлению; генералу Мармону — демаскировать артиллерию лишь тогда, когда неприятель окажется на расстоянии пистолетного выстрела; Келлерману, с его тяжелой кавалерией, — проделать в боевых порядках противника одну из тех брешей, какие он так хорошо умеет проделывать; Дезе, с его свежими войсками, — уничтожить колонну гренадер генерала Цаха; и, наконец, Шампо, с его легкой кавалерией, — пойти в атаку, как только мнимые победители начнут отступать.
Приказы исполняются сразу же, как только их отдают.
Наши войска в едином порыве переходят в наступление.
По всему фронту звучат ружейные выстрелы и грохочут пушки.
Слышится грозная поступь атакующих, сопровождаемая пением «Марсельезы».
Все командиры добираются до края теснины и готовятся выйти на равнину.
Батарея, демаскированная Мармоном, извергает огонь.
Келлерман со своими кирасирами устремляется вперед и прорывает две линии вражеской обороны.
Дезе перескакивает через рвы, преодолевает ограды, взлетает на небольшой холм и, обернувшись, чтобы проверить, следует ли за ним его дивизия, падает, сраженный пулей.
Его гибель, вместо того чтобы ослабить ярость его солдат, лишь усиливает ее.
Генерал Буде занимает его место и устремляется на колонну гренадер, которая принимает его в штыки.
В этот момент Келлерман, прорвавший, как уже было сказано, две линии вражеской обороны, оборачивается и видит, что дивизия Буде сражается с неподвижной людской массой, не в силах принудить ее к отступлению; он атакует ее с фланга, вклинивается в ее боевые порядки, врезается в шеренги, разделяет ее на части и уничтожает.
Менее чем за полчаса пять тысяч австрийских гренадеров обращены в бегство, опрокинуты, рассеяны; они исчезают, как дым, разгромленные и уничтоженные.
Генерал Цах и его штаб взяты в плен — это все, что осталось от его колонны.
И тогда враг, в свой черед, хочет ввести в бой свою многочисленную кавалерию, но непрерывный ружейный огонь, сокрушительный град картечи и наводящие ужас штыки быстро отражают контратаку.