Выбрать главу

Когда император обеспечил армию всеми необходимыми средствами для начала новой кампании, он попросил принца Невшательского (Бертье) организовать охоту в Гросбуа[43], не раскрывая при этом ни перед кем своих планов. В Гросбуа он позавтракал, а затем в самый разгар охоты отбыл в Фонтенбло, чтобы уже там провести несколько дней. Для всех участников охоты это решение оказалось большой неожиданностью, и они вместе с императором прибыли в Фонтенбло в одежде, предназначенной для охоты, но никак не для продолжительного визита в загородный дворец. Поэтому всю ночь из Парижа доставлялось то, в чем сопровождавшие императора лица могли нуждаться на следующий день[44]. Сразу же после прибытия в Фонтенбло Его Величество отправился с визитом к Его Святейшеству, который проживал во дворце, и вскоре после этого вернулся в собственные апартаменты. Папа Римский немедленно нанес императору ответный визит. Император был заранее извещен об этом и выразил свое уважение к Его Святейшеству до такой степени, что вышел встретить его в галерее Дианы и затем провел в свой кабинет, где они оставались наедине почти час. Когда Его Святейшество вышел из кабинета, император сопровождал его до того места, где он его встретил. При этом они оживленно беседовали и, когда расставались, называли друг друга «Святой Отец» и «Сын мой». Тем не менее некоторые люди посмели предположить — и подобной молве поверили, — что император за волосы тащил Его Святейшество в свои апартаменты. Несомненно, подобные слухи не стоят того, чтобы их отрицать; но поскольку я был свидетелем этой сцены, то мне доставляет удовольствие указать на то, до каких крайностей могут дойти люди с предубеждением, когда они хотят оклеветать великого человека. Как, в самом деле, можно предположить, что император, который первым делом, когда пришел к власти, позаботился о том, чтобы восстановить алтари, разрушенные революцией 1793 года, и который, в дополнение к своей религиозной вере, считал, что религия необходима как средство правления, мог совершить поступок, столь малосвойственный его характеру и воспитанию? Случайные обстоятельства[45] привели Его Святейшество в Фонтенбло. Это все было делом рук генерала Миоллиса. Как сказал сам император, он не хотел этого, но с тем, что сделано, следует смириться. Не случись перемены в судьбе императора, он бы следовал своему намерению обеспечить Папу Римского огромной духовной властью в самом центре столицы Франции, которая в дальнейшем стала бы резиденцией Его Святейшества. Таким образом, Париж стал бы центром религиозного и политического мира, а император стал бы работать над тем, чтобы добиться объединения Италии[46].

До отъезда из Парижа в расположение армии император хотел положить конец разногласиям, которые имел с Папой Римским. Нантский епископ[47] информировал его о том, что горечь, испытываемая кардиналами, уже не столь сильна и личное вмешательство приведет к полному примирению между ним и Его Святейшеством, которое весьма целесообразно, учитывая политические интересы и религиозные чувства Папы Римского. В интересах религии император добился того, что Ватикан примет на себя обязательство обеспечить, в рамках определенных сроков, рассылку папских булл. И даже при этом, в соответствии с Конкордатом 1801 года, монарх в течение ограниченного времени будет назначать епископов, в случае появления вакансий, на освободившиеся места. Как только эти положения были согласованы и приняты, император продиктовал текст нового Конкордата. Папа Римский, присутствовавший при этом, дал устное согласие на все выдвинутые условия. 25 января 1813 года этот Конкордат был подписан в присутствии всего императорского двора, а также Его Святейшества и Марии Луизы[48].

Чтобы примирение стало полным, кардиналы, которые еще оставались пленниками, были освобождены, а те, кто был выслан из страны, получили разрешение вернуться. Как только Конкордат был подписан, император со всем своим двором вернулся в Париж.

По приказу императора Неаполитанский король покинул армию. Принц Евгений, принявший командование армией, передислоцировал ее вдоль реки Зале к западу от Лейпцига. После такой колоссальной катастрофы император обнаружил, что против него сплотились все европейские державы. Его гений, а также новые фаланги молодых солдат доказали в сражениях при Лютцене, Баутцене и Вюрхене[49], на что способна французская нация в руках Наполеона.

вернуться

43

Эта охота проводилась 19 января. К замку Гросбуа, находящемуся в дюжине миль к востоку от Парижа, примыкает прекрасный лесопарк. Он был частью поместья, которое Наполеон пожаловал Бертье. Замок поочередно принадлежал графу Провансальскому, Баррасу, генералу Моро и Бертье, князю Ваграмскому.

вернуться

44

Охота в Гросбуа была только предлогом; однако необходимость поездки в Фонтенбло является несомненной. Но Наполеон не хотел ставить кого-либо об этом в известность. Целью поездки была встреча с Папой Римским, которого он обманом увез из Рима и затем сделал своим пленником в Фонтенбло с 20 июня 1812 года.

Император прибыл в Фонтенбло 19 января в шесть тридцать вечера, не обращая внимания ни на холод, ни на то, что он не обедал. Он немедленно направил посыльного к Его Святейшеству, чтобы спросить, не мог бы Его Святейшество принять императора. Получив утвердительный ответ, император сразу же проследовал в апартаменты папы Пия VII и, подойдя прямо к Папе Римскому, обнял его, тем самым демонстрируя свое расположение к нему. Пий VII тотчас нанес ответный визит императору в его апартаментах. Маршан присутствовал при этом и повествует о событиях, свидетелем которых являлся. Именно поэтому он горячо протестует против некоторых писак и писателей-клеветников, которые обвиняли Наполеона в том, что тот в общении с Папой Римским допускал резкие порывы вспыльчивости и даже применял физическое насилие против него; если, в самом деле, и были примеры вспыльчивости со стороны Наполеона, то они ограничивались только словесными выпадами. Пий VII сам уверял графа Пауля фон дер Брекена 27 сентября 1814 года в том, что Наполеон никогда не прибегал к физическому насилию в отношении его в Фонтенбло. «Это все неправда, — сказал Папа Римский, — и я призываю вас заявлять от моего имени всем тем, кто говорит вам об этом, что он никогда не совершал насильственных актов против меня. Но однажды, в самый разгар спора о самоотречении от римских государств, он схватил меня за пуговицу моей сутаны, что было его известной всем привычкой, и стал трясти меня так сильно, что задрожало все мое тело. Возможно, именно об этом и говорят люди…»

вернуться

45

После заключения мира в Тильзите замыслы императора в отношении Рима не знали пределов. Идея аннексии папской столицы все более и более не давала покоя его воображению. Как только первые военные успехи во время кампании 1808 года, казалось, подтвердили, что ему сопутствует удача, он решил в Шенбрунне присоединить папские государства к французской империи. Пий VII тогда декларировал папскую буллу о предании анафеме всех тех, кто окажется виновным в осуществлении насилия по отношению к Ватикану. Наполеон, который был непосредственной целью папской буллы, ответил тем, что похитил Папу Римского, которого сначала привезли в Савону, вблизи Генуи. Но Наполеон хотел иметь Папу Римского рядом. В 1812 году, когда император готовился начать русскую кампанию, из Дрездена он приказал привезти Папу Римского в Фонтенбло. После тяжелейшей поездки, которой командовал майор Лагере, Папа Римский прибыл в императорский дворец 19 июня 1812 года, находясь в состоянии, близком к смерти. В этом Маршан упрекает генерала Миоллиса.

Миоллис начал свою карьеру в американской военной экспедиции, проявив себя в сражении при Йорктауне. Затем он служил в революционных армиях Франции и был повышен в звании, став в 1793 году бригадным генералом. После блестящей карьеры он в 1808 году был назначен командиром 30-й дивизии, дислоцированной в Риме, и в этом качестве арестовал Папу Римского в июле 1809 года, забрав его в Савону. Действуя в соответствии с приказами императора, он выполнил порученную ему миссию с большой выдержкой и спокойствием, заслужив за это благодарность Пия VII.

вернуться

46

Здесь Маршан выражает идеи, зародившиеся в воображении императора. В связи с этим сошлемся на разговор Наполеона с графом де Нарбоном, когда император сказал последнему: «Если я попридержу Рим для моего сына, то отдам Нотр-Дам Папе Римскому. Тогда Париж столь высоко возвысится в обожании человечества, что его собор станет центром обожания католического мира…» К тому же в мемуарах, которые он позднее будет диктовать, находясь в ссылке на острове Св. Елены, Наполеон пытается объяснить свои планы на 1812 год. Он ясно констатирует, что хотел воссоздать итальянское отечество и объединить различные народы Италии в одну независимую нацию. Именно это суммирует Маршан, когда заявляет, что «император стал бы работать над тем, чтобы добиться объединения Италии».

вернуться

47

Французским прелатом, являвшимся Нантским епископом, был барон Жан-Батист Дювуазен (1744–1813). Он стал великим викарием и каноником Лаона во времена революции. Высланный из страны как непокорный священник, он вернулся во Францию только в 1801 году. Назначенный епископом Нанта, он настолько расположил к себе Наполеона, что последний выбрал именно его для совместного проживания с Папой Римским Пием VII в Савоне и в Фонтенбло. Император высоко ценил его ум и жизненный опыт и, вернувшись из России, поручил ему вести переговоры с Папой Римским и с папским представителем кардиналом Дориа. Именно на базе этих переговоров Наполеон решил поехать в Фонтенбло, чтобы с глазу на глаз урегулировать те спорные моменты, по поводу которых у него так долго существовали разногласия с Папой Римским. Достойно внимания то, что продиктовал в виде завещания епископ Нанта, которому суждено было скончаться через несколько месяцев: «…и прошу императора восстановить свободу Его Святейшества; его неволя беспокоит меня даже в последние минуты моей жизни. Я имел честь говорить императору несколько раз о том, как эта неволя Его Святейшества угнетает весь христианский мир, а также о том, насколько невыгодно ее продолжать. Я считаю, что ради счастья Его Величества необходимо, чтобы Его Святейшество вернулся в Рим».

Мы знаем, что Папа Римский покинул Фонтенбло 21 января 1814 года и прибыл в Рим 24 мая.

вернуться

48

Маршан является единственным мемуаристом, упомянувшим о присутствии Марии Луизы при подписании Конкордата в Фонтенбло 25 января 1813 года. Конкордат содержал десять статей, преисполненных духом умиротворения со стороны Наполеона.

Наполеон попросил Марию Луизу написать ее отцу Францу II вечером 25 января (в тот самый день, когда был подписан Конкордат): «Император урегулировал дела с христианским миром и с Папой Римским. Последний выглядит очень довольным. Он очень веселый и находится в хорошем настроении с самого раннего утра. 15 минут назад он подписал договор. Я только что покинула его. Он находится в очень хорошем состоянии здоровья… Я уверена, что вы узнаете об этом примирении с таким же чувством удовлетворения, как и я».

Через два дня, 27 января, Наполеон вернулся в Тюильри.

вернуться

49

Лютцен, маленький саксонский город к юго-востоку от Лейпцига, был местом двух великих исторических сражений. Первое произошло в 1632 году и ознаменовано последней победой нал Валленштейном, одержанной королем Швеции Густавом, который был там убит.

Он также был местом сражения 2 мая 1813 года, которое немцы называют сражением при Гросс-Гертхен, небольшой деревне, расположенной вблизи Лютцена. Это сражение, в котором Наполеон одержал победу, стало началом кампании 1813 года. Русские и пруссаки вынуждены были отступить к Дрездену, где император продолжал преследовать их, переправившись через реку Эльбу. Влияние победы в этом кровопролитном сражении на боевой дух армии было значительным.

Баутцен, саксонский город на реке Шпрее, знаменит главным образом из-за сражения, которое там выиграл Наполеон 20 и 21 мая 1813 года, разгромив русские и прусские войска, которые после своего поражения при Лютцене укрепились вдоль Шпрее. Император атаковал их меньшими по численности силами и занял Баутцен 20 мая. На следующий день войска союзников вынуждены были отступить, чтобы не попасть в окружение. Нехватка кавалерии помешала Наполеону довершить их поражение.

Вюрхен, саксонский город в десяти километрах к востоку от Баутцена, был местом второго дня Баутценского сражения 21 мая 1813 года, закончившегося победой Наполеона.