Военное перемирие, достигнутое в Плейшвице[50], положило конец нашим успехам и изменило судьбу наших армий. Австрия, посоветовав заключить перемирие, не была готова присоединиться к антифранцузской коалиции, хотя твердо решила сделать это. Поэтому переговоры в Праге[51] проходили в атмосфере взаимного недоверия, и военные действия возобновились. Потеря Вандамского корпуса перечеркнула все результаты победы при Дрездене[52] и вступления наших войск в Богемию.
Гибельное отступление от Лейпцига привело наши армии назад к берегам Рейна, а победа при Ханау только послужила гарантией их окончательного отхода во Францию. Во время этой кампании ренегат Моро был смертельно ранен[53].
Глава вторая
Французская кампания в 1814 году — Отречение и договор в Фонтенбло — Отъезд императора на остров Эльбу — Моя поездка в Париж, Рамбуйе, Портоферрайо
Это были времена невзгод. Был организован комитет роялистов из числа наиболее активных представителей, деятельность которого вселила надежды в Людовика XVIII[54]. В конце 1813 года наши границы оказались открытыми из-за того, что швейцарцы предоставили проход через них армиям коалиции. Наши союзники покидали нас. Прежде чем оставить Париж, император принял меры для возвращения Фердинанда VII в Испанию, а Его Святейшества, Папы Римского, в Рим[55]. Он поручил Парижской национальной гвардии защиту императрицы и Римского короля. Энтузиазм, вызванный действиями императора, когда он передал из своих рук юного короля офицерам национальной гвардии, собравшимся в зале маршалов, навсегда останется в памяти свидетелей этой сцены. Неистовые и продолжительные возгласы «Да здравствует император!» перенеслись из зала маршалов на площадь Карусель, где собрались солдаты национальной гвардии. Когда император проходил по площади перед строем солдат, дававших ему клятву верности, воздух наполнился раскатами громогласных возгласов «Да здравствует император!», «Да здравствует императрица!», «Да здравствует Римский король!» Эта демонстрация искренней любви к его сыну тронула сердце императора: он с такой теплотой поцеловал юного принца, что это не прошло мимо внимания собравшейся публики, и при этом не один глаз увлажнился от нахлынувших чувств.
Ежедневно император по своей карте следил за наступлением армий врагов Франции. В среде богатых и состоятельных людей царило большое беспокойство по поводу сложившейся обстановки, но для простого народа было достаточно, что император оставался с ними здесь, во Франции. Его вера в гений Наполеона была безграничной[56]. Простой народ не сомневался, что благодаря искусному плану вновь сможет ярко засверкать звезда императора, померкнувшая после двух военных кампаний, которые хотя и были неудачными, но не лишили наши армии славы и доблести. Переговоры на мирном конгрессе в Шатильоне-на-Сене[57] оказались напрасными. Император, находясь в ссылке на острове Св. Елены, признал, что в Шатильоне у участников переговоров не было возможности прийти к мирному соглашению. Поэтому война продолжалась, и военная кампания 1814 года была одной из самых славных для наших войск и для императора, но не самой успешной. Император воевал, имея под ружьем 40 000 человек против 240 000[58], и тем не менее одерживал победы над противником. Он говорил, что отбросил бы вражеские войска от Парижа, если бы не предательство Мармона, Ожеро и Талейрана[59]. Поэтому он воевал вплоть до той самой минуты, когда новые иуды предали своего хозяина. Из-за предательства Франция потеряла Париж и часть армии.
Император расположился в Труа, в доме барона де Мегриньи[60], одного из своих конюших, когда ночью он узнал, прочитав зашифрованную записку[61], что вражеская армия приближается к Парижу. На следующий день, сопровождаемый эскадронами конной охраны, он доехал до Вильнев-л’Аршевек[62], а затем в страшной спешке добрался в ночь на 30 марта до Кур-де-Франс[63], чтобы узнать о том, что Париж капитулировал, враг вступил в столицу Франции, а правительство и императрица удалились в Блуа.
Наполеон вернулся в Фонтенбло, где вскоре к нему присоединилась его гвардия. Солдаты просили его двинуться на Париж[64] и наказать предателей, чьи имена были им известны. Император же был намерен, возглавив их, направиться в сторону Питивьера и Орлеана; воссоединившись с правительством и императрицей, он смог бы вести переговоры. В результате всего император остался в Фонтенбло и таким образом, лишившись власти и мощного армейского прикрытия, потерял супругу, сына, свою казну.
50
Меттерних не хотел немедленно объявить войну Наполеону: он стремился дождаться своего часа. «Переход от нейтралитета к войне, — писал он, — будет возможен только в случае применения вооруженного посредничества». Он считал, что время для такого посредничества пришло после Лютцена и Баутцена. Он предложил императору согласиться на военное перемирие, которое будет использовано для подготовки крупнейшей мирной европейской конференции с целью подписания всеобщего мира. Наполеон подписал декларацию о военном перемирии в Плейшвице (деревня в Нижней Силезии в Германии) 4 июня 1813 года. Это перемирие продолжалось до 28 июля, продлено затем было до 10 августа и оказалось выгодным для союзников.
51
Именно во время Пражской конференции, когда истек срок Плейшвицкого Перемирия, Австрии предстояло выступить в роли посредника. Но в действительности конференция потерпела неудачу до того, как фактически началась. В полночь 10 августа, когда наступило точное время прекращения военного перемирия, Меттерних объявил о роспуске конференции и одновременно о вступлении Австрии в войну против Франции.
52
Военная кампания, прерванная перемирием, началась по-новому. Шварценберг с частями австрийской армии направился в Дрезден. Но 26 августа 1813 года кирасиры Латур-Мобура и солдаты старой гвардии под командованием Мортье разбили австрийцев и заставили их отступить из города. Наполеон завершил разгром австрийских войск, и Шварценберг вынужден был вернуться в Богемию.
Наполеон оказался не в состоянии пожать плоды победы. Прикованный болезнью к постели почти в течение шести недель в Дрездене, он приказал своим помощникам продолжать преследование разбитой австрийской армии, но не смог помешать их соперничеству между собой и исправить их ошибки. Вандам, который вступил на территорию Богемии и был близок к тому, чтобы перекрыть путь к отступлению австрийских войск под командованием Шварценберга, не сумел выполнить этот маневр из-за отсутствия надлежащей связи с Мортье и Гувон-Сен-Сиром. Вместо того чтобы отрезать отступление австрийцев, он сам со своим корпусом оказался в окружении и вынужден был капитулировать в Кульме (29–30 августа 1813 года). Маршан упоминает именно эту капитуляцию, которая, на самом деле, перечеркнула дрезденскую победу. Военная карьера Вандама, графа Унсебургского (1770–1830), началась со службы в революционных армиях. Он был произведен в генерал-майоры 5 февраля 1799 года. Во время битвы при Аустерлице (2 декабря 1805 года) он овладел высотами Платцена и за это получил пенсию в размере 20 000 франков. 1 июля 1813 года он стал командиром Первого корпуса великой армии Саксонии.
53
Армии союзников сумели огнем и мечом сомкнуть кольцо вокруг французских войск и загнать Наполеона на равнины Лейпцига, где решились судьбы империи и Франции. Эта грандиозная схватка продолжалась четыре дня и была по праву названа Битвой народов. Из-за предательства саксонцев Наполеон, несмотря на чудеса, которые творили гвардейцы, был отброшен к стенам Лейпцига и вынужден начать любой ценой отступление. После Лейпцига у Наполеона не осталось союзников. Всю Германию охватили восстания. Французские войска отступали через Веймар и Эрфурт. В Эрфурте Наполеон узнал, что австрийские и баварские войска под командованием Вреде захватили позиции на реке Майн, чтобы отрезать отступление французской армии. Наполеон вынужден был прорываться через позиции баварцев. Последняя схватка произошла в окрестностях Ханау, города княжества Гессен-Кассель, в 15 километрах от Франкфурта-на-Майне. Друо подтянул к позициям врага примерно 50 пушек и открыл огонь только тогда, когда до них осталось не более 40 шагов. Тем самым он обеспечил проход в позициях баварской армии. Наполеон с презрением отозвался о баварском генерале Вреде: «Я смог сделать его графом, но не смог сделать из него генерала». Именно об этой победе 30 октября 1813 года Маршан упоминает в своем кратком, но очень точном изложении событий.
Маршан не мог не упомянуть о смерти «ренегата Моро». Генерал Моро (1763–1813) отличился во время службы в революционных армиях. Он сменил Пишегрю в качестве командующего северными армиями. В конце периода Консулата он был настроен враждебно по отношению к Бонапарту и проникся идеей его свержения, отказавшись в то же время служить Бурбонам. Приговоренный к двум годам заключения в тюрьме и вычеркнутый из списков армии в 1804 году, он получил разрешение эмигрировать в Соединенные Штаты. Он был призван царем Александром в 1813 году, прибыл в Прагу 17 августа и принял участие в наступлении союзников на Дрезден. Но во время этого сражения, 27 августа 1813 года, в него попало пушечное ядро, которое раздробило его правое колено и оторвало икру левой ноги.
В Лане, куда его привезли, ему ампутировали обе ноги. Однако через несколько дней, 1 сентября, он скончался. Саксонский священник, бывший свидетелем его последних минут, рассказывал, что Моро ругал самого себя: «Только подумать, что я, Моро, умираю, находясь среди врагов Франции, сраженный французским пушечным ядром!»
54
Хотя роялистов было немного, но они развернули бурную деятельность. Уже в конце 1813 года во всех французских городах появились плакаты, призывавшие к возвращению Бурбонов, и даже воззвания, подписанные Людовиком XVIII и принцем Конде. Их количество возросло в начале 1814 года. 1 января Людовик XVIII обратился из Хартвелла, его резиденции в 60 километрах от Лондона, к французскому населению с новым воззванием, обещавшим «гарантировать сохранение занимаемых позиций и должностей тем, кто занимал их», и утвердить «свод законов, запятнанный именем Наполеона». Этот эдикт расклеивался и распространялся повсюду. За этим воззванием последовали другие, выдержанные в том же духе и подписанные графом Артуаским и герцогом Ангулемским. Не следует также забывать, что Шатобриан начал писать свой знаменитый памфлет «О Бонапарте и о Бурбонах».
55
Уже в ноябре 1813 года император приступил к переговорам с королем Испании Фердинандом VII, интернированным в замок Валенсей. Эти переговоры привели к заключению договора от 11 декабря, в котором император обещал освободить Фердинанда VII и признать целостность испанской территории при условии, если Испания вновь станет нейтральной страной и заставит британскую армию покинуть страну. Фердинанд VII был отправлен обратно в Испанию только 19 марта 1814 года.
56
Маршан прав, когда делает различие в настроениях в начале 1814 года в среде состоятельных классов, то есть бывшей знати и буржуазии, и простого народа. Аристократия и представители среднего класса в одинаковой степени порицали амбиции Наполеона и проявление деспотизма у его правительства. Но политические взгляды, царившие в городах в среде завсегдатаев салонов знати и среде лавочников, не разделялись на фабриках и в сельской местности. Заслуживающие доверия очевидцы поддерживают утверждение Маршана. Повсюду среди простого народа современники отмечают один и тот же настрой. «Вера в гений императора безгранична», — заявляют одни. «Народ стоит на стороне императора», — добавляют другие. И все эти свидетельства подтверждают заявление Мольена: «Народные массы признавали только императора и империю». Маршан прав, когда свидетельствует, что Наполеон ни в коей мере не потерял любовь народа и что он поддерживал свой престиж великого вождя.
57
В начале 1814 года от реки Одер до реки Об, от реки Минчо до Пиренеев — повсюду вражеские армии если не отступали, то, по крайней мере, с трудом удерживали свои позиции. Несмотря на огромное численное превосходство сил противника, Наполеон одержал несколько побед.
Однако он оставался в очень критическом положении. Союзнические монархи вступили на территорию Франции, хотя их армии выглядели частично деморализованными. Обе стороны склонялись к мысли о желательности мирного соглашения, но его достижение не было возможным. Дни блестящих побед, таких, как в сражения при Монмирайле и Вошане, удерживали императора от того, чтобы принять унизительные условия мирного договора. Со своей стороны союзники, несмотря на возникшие у них проблемы, были полны решимости отвергать предложения Наполеона.
Все это объясняет атмосферу, создавшуюся на мирном конгрессе, собравшемся в Шатильоне-на-Сене в феврале — марте 1814 года в период французской кампании. Данная дипломатическая конференция со всей очевидностью была нацелена на то, чтобы достигнуть договоренности между Наполеоном и могущественной коалицией, сформировавшейся против него в 1813 году. В действительности, она ни к чему не привела, кроме затяжных переговоров между двумя сторонами.
Конгресс открылся 4 февраля 1814 года, в то время, когда Наполеон вел в Шампани одно сражение за другим. Ни та, ни другая сторона не явились на конгресс с истинно мирными намерениями. Наполеона на конгрессе представлял Коленкур, герцог Виченцский. Он старался затянуть переговоры, словно для того, чтобы дать возможность императору дождаться удач на полях сражения. Дипломаты невысокого ранга, представлявшие союзников в Шатильоне, также не спешили добиваться прогресса в переговорах. Их намеренная медлительность была заметна. И это было чистейшей правдой, поскольку, решив не идти ни на какие уступки, полномочные представители союзников еще 1 марта подписали в Шомоне договор: этот договор стал смертельным приговором для французской империи и предвестником Священного союза. И действительно, в соответствии с этим договором Австрия, Великобритания и Россия обязались статьями заключенного торжественного пакта не складывать оружие до тех пор, пока Франция не примет все их условия. Переговоры в Шатильоне были прерваны, и союзники уже без всяких колебаний продемонстрировали свою непреклонность.
58
Цифры, приведенные Маршаном, близки к тем, которые называл Анри Гуссей применительно к началу французской кампании; когда в конце декабря 1813 года союзнические армии переправились через Рейн, они оттеснили французские корпуса, растянувшиеся вдоль границы Франции. В распоряжении Мармона, Макдональда, Виктора и принца Московского под ружьем было около 46 000 человек. Богемская армия под командованием Шварценберга и армия Силезии под командованием Блюхера насчитывали вместе примерно 250 000 солдат.
К 26 февраля основные армейские позиции были следующими: Наполеон был хозяином Труа, сконцентрировав между Сеной и рекой Об 74 000 солдат и 350 пушек. Противостоявшее ему основное ядро армии союзников насчитывало около 120 000 человек, расположившихся между Шомоном и Лангром. Но к ним следует добавить 48 000 солдат под командованием Блюхера, пытавшегося осуществить рискованный марш-бросок с обходом войск Наполеона на их левом фланге.
59
Французская кампания 1814 года останется одной из самых знаменательных кампаний во французской военной истории. В период с 25 января по 8 февраля армии союзников, наступая, добились угрожающего для Наполеона успеха. Наполеон одержал победу при Бриенне и в течение 12 часов удерживал позиции в сражении при Ла Ротьере, в 20 километрах от Бар-сюр-Об, отбивая атаки превосходящих сил противника; но усилия Наполеона были тщетны, и он был вынужден вернуться в Труа.
9 февраля начался новый блестящий период в кампании. Блюхер и Шварценберг совершили ошибку, отделившись друг от друга, чтобы ускорить наступление на Париж, и неожиданно Наполеон, сделав замечательный ход, вновь продемонстрировал свой изумительный гений. Он напал на колонну войск Блюхера и в течение четырех победоносных атак разгромил каждую колонну в отдельности по очереди: в сражении при Шампобере 10 февраля, где новобранцы «Марии Луизы» блистали подобно ветеранам, при Моннирайле 11 февраля, при Шато-Тьери 12 февраля, при Вошане 14 февраля. Затем он устремился навстречу Шварценбергу, авангард которого приближался к Фонтенбло. Он захватил мост в Монтере (18 февраля) и вынудил основные вражеские силы отступить к Труа и Шомону. Затем, продолжая маневрировать, он вновь повернулся к Блюхеру, который двинулся к реке Урк, чтобы найти помощь у подходившей армии Бернадотта. Но опорный пункт французов в Суасоне, вместо того чтобы помешать двум вражеским армиям объединиться, 4 марта сдался на милость победителя. Начался третий период французской кампании. Наполеон поддерживал равновесие в войне до самого конца февраля, он захватил инициативу в свои руки и был вправе ожидать победу.
Теперь он предпримет замечательные маневры. Его солдаты совершат чудеса. Но ему предстояло испытать предательство всех и вся.
10 марта он был вынужден отступить от Лаона, так как ему противостояли превосходящие силы врага, то же самое произошло и при Арси-сюр-Об (20 марта). От Уазы до Сены армии союзников теперь сформировали непреодолимое сосредоточение воинской силы. Они отбросили войска Мармона и Мортье от Ла Фер-Шампенуаз (25 марта). Наполеон двинулся в сторону Сен-Дизье, в тыл врага, чтобы попытаться отвлечь оккупантов от наступления на Париж. Но 30 марта Париж капитулировал, и Маршан рассказывает нам, при каких обстоятельствах Наполеон искал пристанища в Фонтенбло.
60
Утром 28 марта 1814 года Наполеон покинул Сен-Дизье. Французская кампания началась в этом городе и там же она заканчивалась. Теперь единственной проблемой оставалось возвращение в Париж. В тот же день, в 5.30 вечера, Наполеон прибыл в Дулеван-ле-Шато. Он выехал оттуда на следующий день рано утром. Проследовав по мосту Доленкур на реке Об, он с охраной двинулся в сторону Вандевр-сюр-Барса. Ночью он прибыл в Труа во главе основного ядра французской кавалерии. Части пехоты остановились биваком в Люсиньи, император — в доме барона де Мегриньи, одного из своих конюших.
Адриан де Мегриньи сопровождал Наполеона в течение всей кампании в Германии 1813 года. Они расстались только в Фонтенбло.
61
Упоминание об этой «зашифрованной записке» не найдено ни в одном из современных источников. Несомненно, в записке сообщалось, что 27 марта французские войска оставили Мо. Информационные бюллетени следовали с регулярными интервалами, и в Дулеване император получил записку от г-на де Лавалетта, предупреждавшего Наполеона о новых заговорах, о приближающихся к Парижу войсках противника и об опасностях различного рода. Фэн («Рукопись 1814 года») цитирует следующий отрывок из этой зашифрованной записки: «Иностранные фанатики поднимают головы; секретные сделки способствуют активизации их деятельности. Необходимо присутствие Наполеона, если он не хочет, чтобы столица была сдана врагу. Нельзя терять ни минуты».
Наконец, когда Наполеон был на мосту Доленкур, по дороге в Труа, Коленкур заметил, что императора догнали агент министра полиции и сотрудник почтовой службы. Они сообщили Наполеону, что маршал Мортье, герцог Тревизский, и маршал Мармон, герцог Рагузский, отступили к Парижу под натиском войск Блюхера.
62
Наполеон покинул Труа на рассвете 30 марта верхом на коне. Когда он доехал до Вильнев-л’Аршевек на реке Ван, в 23 километрах от Сана, конь оказался полностью истощенным. Тогда Наполеон вместе с маршалом Бертье, принцем Невшательским, воспользовался плетеным кабриолетом, который одолжил Наполеону местный мясник; Бертран, Флао и Коленкур поехали в другом кабриолете. Шуерман и Луи Гарро ошибаются, когда указывают, что Коленкур ехал вместе с Наполеоном в одном кабриолете.
В Сане эта небольшая группа позавтракала в отеле л’Экю де Франс и затем незамедлительно выехала в карете, предоставленной г-ном де Фонтеном. Император хотел наверстать упущенное время во что бы то ни стало, не делая промежуточных остановок в Вильнев-ла-Гюар, Море и Фонтенбло на пути в Париж, надеясь прибыть вовремя, чтобы возглавить войска маршалов Мармона и Мортье.
63
Деревушка, известная как Кур-де-Франс, или Фроманто, находится на главной дороге, ведущей из Парижа в Фонтенбло. Она входит в общину Жювизи около фонтанов, известных всем туристам. Именно там Камиль Фламмарион основал знаменитую обсерваторию Жювизи. Она занимает небольшой замок Кур-де-Франс, реконструированный в 1728 году. В старые времена в этом замке останавливались короли на пути в Фонтенбло. Проданный в 1793 году как национальная собственность, он стал почтовой станцией Фроманто, которой в 1814 году управлял г-н Пети. Сегодняшняя комната ожидания станции является той самой комнатой, где Наполеон, узнав от генерала Бельяра новость о капитуляции Парижа, рухнул на стул и долгое время оставался в неподвижном положении, облокотившись на стол и обхватив голову руками. В наши дни в этой комнате можно увидеть маленькую бронзовую статуэтку Наполеона.
Наполеон прибыл в Кур-де-Франс поздно вечером 30 марта. По данным Фэна, это было в 10 часов вечера, Гурго утверждает, что в 11 часов вечера, а Маршан — в полночь. На следующий день, в четверг, 31 марта, Наполеон продолжил свой путь, направившись в Фонтенбло. Он прибыл туда около 6 часов утра и во дворце сразу пошел в апартаменты, граничащие с галереей Франсуа I.
64
Дивизия старых гвардейцев под командованием Фриана и дивизия молодых гвардейцев под командованием Анриона прибыли в Фонтенбло 2 апреля. Наполеон устроил им смотр на дворцовом внутреннем дворе «Шеваль Блан». Он заявил гвардейцам: «Через несколько дней я атакую врага в Париже. Я рассчитываю на вас…»
Энтузиазм его войск вселил в его сердце надежду, но предательство Мармона перечеркнуло ее.