Графиня Бертран вызвала своих детей, с тем чтобы и они смогла поцеловать руку, которая в течение последних шести лет расточала им столько ласки. Их юные сердца не смогли справиться с охватившими их сильными эмоциями при виде представшей перед ними сцены горя; старший из детей упал в обморок, и их всех увели с этого места, где все были убиты горем. Г-жа Сен-Дени также захотела, чтобы ее маленькая дочь, которой едва исполнился год, прикоснулась губами к руке, уже проявившей по отношению к ней доброту. Я взял девочку на руки и, наклонив ее, приподнял руку императора поближе к ее лицу, чтобы ее губы могли дотронуться до руки.
Д-р Арнотт отправился за капитаном Кроукэтом, чтобы сообщить ему о кончине императора. Капитан Кроукэт прибыл вместе с д-ром Арноттом, чтобы удостоверить время смерти императора. Его походка свидетельствовала о смятении, охватившем его душу; он удалился, выражая почтительность и словно извиняясь за то, что обязан выполнять порученное ему задание. Вскоре после этого пришли двое британских докторов, которые с почтительным видом подошли к телу жертвы. Они вернулись, чтобы подтвердить доклад д-ра Арнотта сэру Хадсону Лоу.
Часть VIII
Последние почести
Глава двадцать шестая
Свидетельство о смерти — Приготовления к похоронам и аутопсия — Сооружение погребальной часовни — Аутопсия — Инвентаризационные описи
Д-р Антоммарки приклеил полоску липкого пластыря под подбородком императора, чтобы не раскрывался его рот. Так как мы должны были ждать полуночи, чтобы обмыть тело императора и переложить его на другую постель, мы оставили отца Виньяли, Сен-Дени, Пьеррона и Новерраза охранять тело, а сами по просьбе гофмаршала собрались в бильярдной комнате, чтобы составить свидетельство о смерти. Именно там, в бильярдной комнате, в соответствии с пожеланием императора в присутствии графа де Монтолона и отца Виньяли я вручил графу Бертрану завещание императора, его дополнительные распоряжения к завещанию и расписку г-на Лаффитта.
Мы прочитали два дополнительных распоряжения к завещанию; конверты, в которых они содержались, следовало вскрыть немедленно после кончины императора: одно распоряжение касалось вознаграждений, которые император жаловал из своих личных фондов всем членам его обслуживающего персонала, а также пожертвований, подлежащих распределению между бедными людьми на острове Святой Елены.
15 апреля 1821 года, Лонгвуд
Дополнительное распоряжение к завещанию №1.
1. Я желаю, чтобы мой прах покоился на берегах реки Сены среди французского народа, который я так любил.
2. Я завещаю графам Бертрану, Монтолону и Маршану деньги, драгоценности, столовое серебро, фарфор, мебель, книги, оружие и вообще все, что принадлежит мне на острове Святой Елены.
Это распоряжение написано собственноручно, подписано мною и скреплено моей печатью.
Граф де Монтолон затем сообщил нам, что император дал ему указание, чтобы немедленно после его смерти вскрыть в нашем присутствии конверт с дополнительным распоряжением к завещанию, датированным 16-м апреля:
16 апреля 1821 года, Лонгвуд
Дополнительное распоряжение к завещанию №2.
Это мое второе дополнительное распоряжение к моему завещанию. Моим первым дополнительным распоряжением, подписанным этой же датой, я завещал все имущество, принадлежавшее мне на острове Святой Елены, графам Бертрану, Монтолону и Маршану; это — формальность, чтобы обойтись без вмешательства англичан. Я желаю, чтобы принадлежащие мне ценности и вещи были распределены следующим образом:
1. Вы найдете 300 000 франков золотом и серебром, из которых 50 000 франков должны быть выделены для выплаты моим слугам. Остальные деньги должны быть распределены следующим образом: 50 000 франков — Бертрану, 50 000 франков — Монтолону, 50 000 франков — Маршану, 15 000 фраков — Сен-Дени, 15 000 — Новерразу, 15 000 — Пьеррону, 15 000 — Виньяли, 10 000 франков — Аршамбо, 10 000 франков — Курсе, 5000 франков — Шанделье. Остаток должен быть роздан в качестве вознаграждения британскому доктору, китайским слугам и в виде милостыни прихожанам.