Британский посол передает графу де Монтолону свои самые сердечные приветствия.
Париж, 2 декабря 1821 года.
Это сообщение явилось устным заявлением того, что британское правительство не считает себя хранителем останков императора и вернет их Франции, как только французское правительство выразит желание принять их. В результате этого заявления немедленно были начаты формальные процедуры, которые оказались бесполезными. Только в 1822 году герцог Монморанси, тогдашний премьер-министр, разрешил представить на рассмотрение короля Людовика XVIII следующее письмо.
Сир, перед нашим возвращением на родину нам предписали просить разрешения короля Англии вернуть на берега Сены прах императора Наполеона, в настоящее время покоящегося в земле его ссылки.
Выполнение этого пожелания зависит от Вашего Величества: британское правительство сообщило нам об этом. Просим вас, сир, разрешить, по крайней мере, чтобы одна и та же мраморная плита покрывала сына и его отца в земле, свято чтимой верой, в которой он родился и умер[369].
Сир, мы хотим, чтобы Вы услышали наши голоса. Мы будем ожидать вашего королевского решения в полном молчании, но считаем, что никакое соображение не может освободить нас от обязательств, освященных религией могилы.
Мы имеем честь передать королю благоговение нашего глубочайшего уважения.
Подписано: граф де Монтолон, граф Бертран, Маршан.
Париж, 4 мая 1822 года.
Эта просьба оказалась безуспешной. Она нашла понимание у монарха, пришедшего к власти после революции 1830 года, который, ради удовлетворения общественного мнения, направил своего сына принца Жуанвилльского на остров Святой Елены, чтобы изъять останки императора и привезти их обратно с триумфом через моря под славную тень флага Аустерлица.
Я едва вернулся в Париж, как стал получать визиты от многих друзей императора, которые приходили ко мне, чтобы выразить свое расположение и пригласить навестить их: герцоги Виченцский (Коленкур), Бассано (Муре), Падуа (Арричи); графини Реноде Сен-Жан д’Анжели, де Камбасерес, де Рамбуто, де Монтескью, Тюренн. Все они проявили по отношению ко мне большое чувство дружбы, которое только укреплялось и за которое я всегда останусь им благодарным.
Император попросил меня из его волос сделать браслет для императрицы и цепочку для часов для его сына. Эта работа оказалась трудной, так как волосы были короткими. Я проделал эту работу дома, чтобы быть уверенным, что волосы не будут подменены. Я также заказал золотые медальоны, в которые вложил волосы императора. Эти медальоны я направил всем членам императорской семьи: мадам Мер, его братьям, сестрам, шуринам, племянникам и племянницам, а также кардиналу Фешу. Все это было сделано в соответствии с высказанным мне пожеланием императора. В ответ я получил самые лестные письма.
Урегулирование всех дел, связанных с имуществом императора, продвигалось мучительно долго, несмотря на все усилия графа де Монтолона обойти препятствия, мешавшие довести эти дела до конца. Мне осталось выполнить последнее, священное для меня желание императора, а именно: жениться на вдове, сестре или дочери офицера или солдата императорской гвардии. Граф и графиня де Монтолон, всегда проявлявшие свою доброту по отношению ко мне, сказали, что нашли для меня очаровательное молодое создание, которое полностью соответствует пожеланию императора и которое «также будет выбором вашего собственного сердца. Выросшая в трудных условиях, она имела отношение к известной немецкой семье по материнской линии; благодаря своему отцу она соединит вас с одним из самых почетных имен в армии: а именно, с именем генерала Брайера; он возглавляет список генералов, упомянутых в завещании императора. Это устраивает вас?» — спросила меня графиня де Монтолон. «Мадам, — ответил я ей, — женщины находятся в лучшем положении, чем мужчины, когда надо судить о том, что может лучше устроить нас. Вы были столь любезны, что проявили интерес к моему браку, и вы почти уверены в том, что, обеспечивая счастье мадемуазель де Брайер, вы также обеспечите и мое счастье. У меня сейчас есть только одно опасение; а смогу ли я понравиться ей. Ее семья, вы говорите, знает меня и она знает мою семью; мне оказывается слишком большая честь этим брачным союзом, чтобы отказываться от него. Со всей сердечностью заверяю графиню де Брайер, что моя жизнь будет полностью посвящена тому, чтобы сделать ее дочь счастливой».
369
Отец Наполеона, Шарль де Буонапарте, скончался в Монпелье в 1785 году. Сначала он был захоронен в этом городе в Кордельерском склепе. Потом его прах перенесли в церковный склеп в Сен-Ле Таверни в 1804 году и, наконец, в имперскую часовню в Аяччо, где была в конце концов похоронена и его супруга.