Подобно Наполеону, Гитлер имел своих сателлитов. Он видел не только Италию, но и Финляндию, Венгрию, Румынию и «вишистскую» Фракцию с Испанией частью «новой Европы», так же, как и Наполеон хотел, чтобы германские страны и Великое княжество Варшавское стали единой империей. После Муссолини он избрал генерала Антонеску своим йаиболее близким союзником. Адмирал Хорти, венгерский регент, не очень ему нравился, поэтому он заменил его кровожадным Ференцем Салаши с его партией «Звезды и кресты». В процессе замены был убит сын Хорти.
Что касается самой Германии, то жизнь здесь, с чисто потребительской точки зрения, выглядела довольно приличной. Такие предметы роскоши, как Шампан4 ское, меха, спиртное, парфюмерия в огромных количествах поступала с оккупированных территорий. Национальная экономика теперь была на удивление немилитаризованной, чего нельзя было сказать в 1918 году. Женщин не заставляли работать на фабриках, как в Британии, поскольку было в достатке дешевой рабочей силы. Гигантская бюрократическая машина давала возможность состоятельным людям уклоняться от призыва на военную службу. В таких условиях абсолютизм Гитлера смог вырасти до невероятных размеров.
Каждый жил в вечном страхе перед гестапо. В соответствии с Директивой «Ночь и туман» 1941 года секретные службы получили право арестовывать людей без предупреждения и уничтожать без суда и следствия. Люди исчезали бесследно, стоило им только высказать свое недовольство режимом. Оппозиция склонилась вправо и состояла в основном из людей, близких социально или по крови. Но уже с 1938 года на Гитлера готовились покушения. Гиммлер знал, что что-то происходит, но не принимал все это всерьез. И действительно, по-настоящему серьезные покушения были предприняты только тогда, когда уже было ясно, что Гитлеру грозит поражение в войне. Германские офицеры были законопослушны, пока нацию не потряс 1944 год. Тогда они уподобились императорским паладинам, которые боялись поражения Франции в 1814-м.
Отношения Гитлера с вермахтом были сложными. Офицеры традиционно держались в стороне от политики, а он и совсем лишил их желания лезть не в свое дело, дискредитируя их лидеров. Двое подающих надежды главнокомандующих были уволены со скандалом - как только фельдмаршал фон Бломберг женился на машинистке из военного министерства, пошли слухи, что она позировала для порнографических открыток. Генерала фон Фрича ложно обвинили в гомосексуализме. И в то же время армия в большинстве своем приняла новый режим, так как он давал огромные возможности повышения по службе, особенно в люфтваффе и СС. Однако Гитлеру так и не удалось подчинить себе Генеральный штаб, даже когда в 1941-м он назначил сам себя главнокомандующим. У Генерального штаба до последнего момента были свои идеи, непоколебимо традиционные - желая иметь сильную Германию в границах 1914 года, он не хотел ввязываться ни в какие военные авантюры, не говоря уже о покорении России. В конце концов именно Генштаб пытался убить фюрера в июле 1944-го. Даже после этого неудачного покушения любой, посетивший штаб, вряд ли услышал бы приветствие «Хайль Гитлер!»[46]
Кардинал Пацелли, после того как стал папой в 1939 году, прекрасно понимая, какую опасность для человечества представляет фюрер, выступил посредником между группой немецких генералов и британским правительством в их попытке устранить Гитлера. Фюрер знал, что понтифик - его враг. Он говорил, что если бы он был дуче, то «вошел бы в Ватикан и вышвырнул всех вон». Пий II был готов одеть своих швейцарских гвардейцев в хаки и вооружить их пулеметами для оказания вооруженного сопротивления. Он также написал секретное послание, в котором временно отрекался от папского престола в случае, если его арестует гестапо. Он хотел избежать кризиса, подобного тому, который наступил, когда Наполеон арестовал Пия VII. Когда в 1943 году пал Муссолини, у фюрера были серьезные намерения захватить папу, но он передумал.