Увы, этому не лишенному приятности почти идиллическому времяпровождению в Ландсберге суждено было когда-то закончиться, и 19 декабря 1924 года Гитлер был выпущен. На свободе он узнал, что политическая ситуация вокруг его партии и внутри ухудшилась до чрезвычайности. Партия выжила, но вот-вот могла расколоться на несколько соперничающих друг с другом группировок. Вдобавок по всей Германии на ее деятельность был наложен запрет, и самому Гитлеру не разрешались публичные выступления вплоть да 1927 года. А хуже всего (с его точки зрения) было то, что веймарское государство научилось справляться со своими экономическими проблемами и остановило инфляцию. Впервые после 1914 года в народном хозяйстве Германии появились признаки не только выздоровления, но и процветания. Все это сопровождалось улучшением и внешнеполитической ситуации. Трезвая и осторожная дипломатия канцлера Густава Штреземана значительно укрепила престиж Германии в глазах ее европейских соседей. Отец автора этих строк, живший тогда в Берлине, писал в августе 1925 года: «Финансовое и общее положение Германии улучшается с поразительной быстротой. При теперешних темпах экономического роста Германия восстановит свой прежний промышленно-экспортный потенциал через пятнадцать-двадцать лет. Существует, правда, нехватка ликвидных средств, но это естественное следствие недавно прекратившейся инфляции. По отношению к Англии в общественном настроении заметна нормализация; что касается Франции, то чувство ненависти к ней пока не ослабело».[9]
Полувоенные организации таяли не по дням, а по часам. Людям некогда было маршировать и демонстрировать, теперь они могли без труда найти работу и зарабатывать неплохие деньги. Веймарская республика, казалось, прочно встала на ноги, НСДАП стала мелкой партией, которая испытывала значительные финансовые затруднения. Количество ее членов сократилось до менее чем 30000 человек. Автор письма, цитата из которого была приведена выше, видел в Мангейме в 1927 году отряд маршировавших штурмовиков. Они были одеты в дешевенькую, потрепанную форму, и грузовик, на котором они прибыли, выглядел не лучшим образом и был похож скорее на допотопную колымагу. Появились довольно опасные индивидуалистские интерпретации гитлеровского евангелия, среди авторов которых явно выделялись Грегор и Отто Штрассеры из Берлина. Братья пытались сделать так, чтобы социали-стская часть программы НСДАП была не менее весомой, чем националистическая. Адольфу удалось, однако, путем обходных маневров обхитрить их. Он лишил братьев Штрассеров их наиболее способного приверженца, тогда еще фанатичного сторонника социалистической идеи, доктора Йозефа Геббельса, который отнял у соперников Гитлера контроль над берлинской организацией НСДАП, бывшей одной из самых влиятельных. Хотя нацистам и удалось кое-как выжить, но денег у них на организацию широкомасштабной предвыборной кампании уже не хватало, и на выборах в следующем году они получили лишь 2,5 процента голосов избирателей, что в численном выражении составляло менее одного миллиона. Некоторые члены высшего руководства партии впали в уныние. Рем, например, даже махнул на все рукой и поступил на службу в боливийскую армию. Тем не менее среди вновь вступивших членов было несколько весьма полезных людей, таких, как отличавшийся своим рабским послушанием и железной исполнительностью молодой владелец птицефермы Генрих Гиммлер. И все же к 1929 году Адольф Гитлер, будущий диктатор Германии, стал почти смехотворной фигурой.
И опять приходится утверждать, что ничто не является более непохожим, чем ранние этапы продвижения к власти Наполеона и Гитлера. Первый в двадцать шесть лет был уже триумфальным победителем и национальным героем, а последний и к сорока годам все еще оставался политическим авантюристом, за плечами которого была лишь неудавшаяся попытка государственного переворота.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. БРЮМЕР И ЕДИНАЯ ИДЕОЛОГИЯ. 1799 И 1933 ГОДЫ
Риск страшный, но его нельзя избежать: анархию можно преодолеть только через деспотизм, но тогда мы рискуем обнаружить одного и того же человека сначала в роли спасителя, а затем разрушителя, и все люди знают, что с этого момента они становятся лишь слепыми исполнителями чужих предначертаний, истинная суть которых им неведома... Вот горькие плоды распада общества.
9
Письмо майора В. Е. Л. Сьюарда, проживавшего по Унтер дер Линден, 56, Берлин, от 17 августа 1926 г. (Позднее гестапо заподозрило, что он британский агент, и в 1936 г. его друг из СС посоветовал ему не возвращаться в Германию.)