13 марта Эмиль Гаха, новый президент того, что именовалось теперь Чехией (Богемия и Моравия), решил отправиться в германскую столицу упрашивать Гитлера, чтобы тот милостиво позволил чехам сохранить независимость. Гитлер и Геринг до того запугали Гаху, что у того случился микроинфаркт. Оправившись, он подписал документ, который гласил, что «Чехия становится германским «протекторатом Богемии и Моравии». Едва Гаха вышел из кабинета, как фюрер выбежал в соседнюю комнату, где находились секретарши, и попросил девушек расцеловать его: «Я буду известен как самый великий немец в истории!» На следующий день он оказался в Праге и объявил, что «Чехословакия прекратила свое существование!» Гитлеру казалась вполне выполнимой задача по онемечиванию чехов. Судя по их лицам, он считал их не славянами, а потомками монголов, осевших здесь много веков назад. Через неделю немецкие войска высадились в Мемеле, литовском городе-порте с преимущественно немецкоязычным населением, который был расположен на границе с Восточной Пруссией. Гитлер утверждал, что якобы не собирается аннексировать этот порт. Однако насмерть перепуганные литовцы сами отдали его без проволочек.
Эти добавления к империи фюрера послужили причиной резкого сдвига в настроениях британской общественности. Он слишком забежал вперед, не дождавшись, пока остатки Чехословакии сами не упадут ему в руки, как спелая груша. Его умиротворители в Британии и Франции были посрамлены и дискредитированы, а к Уинстону Черчиллю пророчившему войну, прислушивались со все возрастающим интересом. 24 марта он просил палату общин рассмотреть вопрос о формировании европейской коалиции с целью остановить зарвавшегося «германского диктатора»: «Пусть никто не тешит себя мыслью, будто можно ограничиться тем, что надуть губы и, насупившись,. наблюдать за разделом и оккупацией Чехословакии, как это случилось с Австрией... Разве Франция и Великобритания не могут предпринять решительные действия, которые помогли бы сплочению этих пяти государств Дунайского бассейна и Чехословакии, у которых имеются мощные армии?»
Несмотря на шум в британском парламенте Гитлер уже убедил себя, что англичане никогда не станут воевать против него. «Дни британского морского могущества миновали, — сказал он Раушнингу в 1934 году. - После появления авиации и подводных лодок надводные флоты превратились в устарелые игрушки на потеху богатым демократиям. В решительных боевых действиях они не могут сыграть сколько-нибудь серьезной роли». В этом заблуждении его укрепляли как правые, так и левые, общества, дружбы с мусульманскими странами и с Англией с одной стороны, и пацифисты - с другой. Довольно любопытные суждения высказывал он и по другим вопросам. «Англичане очень высокомерны, но тем не менее я ими восхищаюсь. Нам все еще есть чему у них поучиться. Имея такую большую колониальную империю, они стали нацией правителей» Однако в своем восхищении он ограничивался лишь британской аристократией, полагая, что ее предки были родом из Нижней Саксонии. Что касается рядовых англичан, то они отличаются неполноценностью в расовом отношении, поскольку «не осознают того рабского состояния, в котором живут». И далее следовал вывод: «Социалистическая Британия должна погрязнуть в нищете». Чемберлен не обладал теми достоинствами, которые так восхищали в англичанах Гитлера, — британского премьера он исключил из их числа, как «ползучего, маленького червячка».[28]
К началу 1939 года фюрер создал всю Великую Германию за исключением Данцига и части Пруссии, потерянной в 1919 году. «Вольный город Данциг» имел Исключительно немецкоязычное население еще со времен своего основания в средние века и в 1919 году так Горячо протестовал против присоединения его к Польше, что союзники предоставили ему особый статус. Теперь же Гитлер требовал воссоединения Данцига с рейхом и передачи ему узкой полоски территории, связывающей Восточную Пруссию с Западной, так называемый «Польский коридор»; он пока не просил всю бывшую германскую территорию. В феврале 1939 года Германия даже предложила полякам военный союз и проведение «согласованной политики» по отношению к Украине. Будучи далек от желания воевать с Польшей, Гитлер» видимо, надеялся на то, что поляки помогут ему покорять Восток.
Весной 1939 года Британия и Франция гарантировали территориальную целостность Польши, что прямо-таки взбесило Гитлера, он приказал начать подготовку к вторжению в Польшу, которое должно было произойти осенью. В апреле Чемберлен подумывал о заключении союза с СССР, но затем отказался от этого варианта — единственного шага, который мог еще спасти поляков.
28
Фельдмаршал Манштейн утверждал после войны: «В одном нет сомнения: Гитлер всегда пытался избежать войны с Британской империей».