Вот что пишет об этом Коленкур:
«К концу зимы император стал лучше относиться к Талейрану. Он несколько раз беседовал с ним и однажды даже задержал до глубокой ночи во дворце. Это обстоятельство очень обеспокоило мадам Бассано, которая видела в Талейране преемника своего мужа.
Узнав о беспокойстве молодой женщины, император пригласил Бассано и рассказал ему о предложении, которое он сделал Талейрану.
— Теперь вы видите, что у вас нет оснований для беспокойства. В моих интересах, чтобы князь Беневентский находился в Польше и наблюдал за Веной и Германией, не посягая на ваши прерогативы. Он будет скорее тайным агентом, нежели дипломатом.
Через несколько дней Наполеону донесли, что возложенная им на Талейрана миссия стала предметом обсуждения в гостиных. Полагая, что это Талейран разгласил тайну, Наполеон пришел в ярость, удалил от себя князя Беневентского, даже издал указ о его ссылке.
Что же произошло на самом деле?
Бассано, которому император сообщил о своих видах на Талейрана, был очень удручен и, вернувшись домой, рассказал обо всем жене. Она не стала терять времени и попросила одного из общих знакомых разболтать подробности о миссии Талейрана, полученные якобы от близких к нему лиц.
В результате доверие Наполеона к Талейрану было окончательно подорвано. Это тут же стало известно благодаря Рамбюто камергеру императора, который распространил эту сплетню. Император, осведомленный своей полицией о салонных слухах, пришел в бешенство и возненавидел князя… Бассано торжествовал, а Талейран, можно сказать, чудом избежавший ссылки, впал в еще большую немилость».
Из-за этой опалы Наполеон лишился опытного советника и заменил его человеком, чья ограниченность чуть не стала губительной для Франции.
Наполеон осознал это слишком поздно и высказал свои сожаления Коленкуру, а тот записал их беседу.
«Разговор зашел о положении в Турции и Швеции, — пишет Коленкур. — Император выражал свое недовольство герцогом Бассано, винил его в отсутствии предусмотрительности. Говорил, что он не соответствует должности министра, и министерство выполняет свою роль только благодаря его, императора, вмешательству и энергии. Бассано, говорил он, не думает ни о чем и он. Наполеон, должен заниматься всем сам. Швеция три месяца назад могла стать под ружье и, воспользовавшись ситуацией, вернуть себе Финляндию. Другой на месте Бассано сделал бы все, чтобы Турция, сосредоточив двухсоттысячную армию на берегу Дуная, развернула знамя пророка. Этим двум державам, продолжал он, никогда не представится такого благоприятного случая вернуть себе все то, что завоевала у них Россия, и бездействие с их стороны — большая политическая ошибка. За то, что они не сумели в нужный момент мобилизовать войска, Бассано понесет ответственность перед Францией».
Итак, Франция в очередной раз оказывалась в опасней ситуации из-за пылкой и амбициозной красавицы.
ВОЙНА ФРАНЦИИ С РОССИЕЙ НАЧАЛАСЬ ИЗ-ЗА ЖЕНЩИНЫ
«Женщина — это божественный дар».
Адепты, традиционной исторической школы, отрицающие какую бы то ни было роль женщин в истории, объясняют конфликт между Наполеоном и русским царем политическими мотивами.
Сия официальная версия годится разве что для тупоголовых политиков, закоренелых консерваторов, да профессоров-педантов, которые ищут в жизни лишь подтверждения своих теорий. Те же, кто знает, что первопричиной почти всех событий является женщина, категорически эту версию отрицают.
И они безусловно правы.
Разногласия между Россией и Францией вновь заставили Александра предоставить Англии преимущество в торговле, а Наполеона — начать самую разрушительную военную кампанию за всю нашу историю. Так вот, истинной виновницей этих разногласий была одна восхитительная, как выразился Сен-Симон, «сеятельница раздора».
Это признал, в один прекрасный день, и сам император:
— Царь был оскорблен тем, что я женился на австрийской эрцгерцогине, и мы вступили в войну.
Тут надлежало бы вспомнить Эрфуртское свидание двух императоров, ознаменовавшее начало конфликта между ними. Дело в том, что Наполеон, очарованный русским царем, олицетворявшим в его представлении славянский тип красоты, дал ему понять, что готов развестись с Жозефиной и жениться на его сестре.
Александру эта идея очень понравилась, и он, недолго думая, написал великой княжне Екатерине Павловне об ожидавшем ее великом счастье. Но увы, вернувшись во Францию, Наполеон передумал.
Можно представить себе, с каким негодованием отнеслась к такому обороту дела юная русская княжна, уже считавшая себя невестой французского императора. Хитрая и упорная, она добилась того, что и брат стал разделять ее чувства к Наполеону.
Она была словно вне себя и, появляясь в гостиных, стонала, с отрешенным видом полулежала на диване или падала на ковер, изображая обморок, и надо отдать ей должное, делала это не хуже какой-нибудь драматической актрисы. Она так искусно разыгрывала неподдельное горе, что Александр счел, что задета их фамильная честь, и публично обозвал Наполеона хамом и порядочной свиньей; эти эпитеты явно не выражали симпатии. Дело кончилось тем, что он вскоре выдал сестру за герцога Ольденбургского.
«Женщина — извечная причина раздоров, — пишет Александр Маан, — вновь поссорила двух государей. С этого момента все пошло наперекосяк. Спустя некоторое время Наполеон сделал попытку завоевать расположение царя, выразив желание жениться на его младшей сестре Анне, но это не улучшило их отношений, и вскоре обстоятельства сложились так, что война между Францией и Россией стала неизбежной»
А брак Наполеона с Марией-Луизой лишь усугубил ситуацию, к вящей радости австрийского императора Франца I, ратовавшего за осуществление своего плана.
В конце 1811 года Наполеон, раздосадованный поспешным замужеством Екатерины, присоединил Ольденбург к своим владениям, лишив тем самым мужа той, на которой сам намеревался жениться, его не слишком обширного герцогства. Этот поступок вызвал еще большее недовольство русской императорской семьи позицией Франции.
Прекрасно понимая, что чувства, испытываемые к нему сейчас в Санкт-Петербурге, нельзя назвать дружественными, Наполеон начал стягивать к польской границе четырехсоттысячное войско.
25 апреля 1812 года царь потребовал, чтобы он отвел войска от границы. Ничего не ответив. Наполеон 5 мая в сопровождении Марии-Луизы внезапно выехал в Дрезден.
Там его встретили как повелителя Европы австрийский император, короли Пруссии, Баварии, Саксонни и целая орава великих герцогов, прибывших засвидетельствовать ему свою преданность.
Зрелище коронованной свиты, склоняющей перед ним обнаженные головы, преисполнило его гордостью и верой в то, что он непобедим. И уже 29 мая, когда Франц I отправился в Прагу насладиться обществом своей дорогой, вновь обретенной дочери, Наполеон выехал принимать командование войсками, выступившими против России.
Очень скоро Наполеон заметил, что русские избегают сколько-нибудь серьезного сражения.
— Да они трусы! — воскликнул он.
На самом деле это был коварный маневр. Русские, отступая, вынуждали его войска все дальше продвигаться в глубь необъятной России, где в скором времени солдаты «великой армии» остановились, скованные зимними холодами.
О героических подвигах мужчин, отличившихся в этом ужасном военном походе, написано много. О женщинах-участницах этой кампании известно меньше, хотя немало их сопровождало войска, днем скрашивая тяготы похода своим кулинарным искусством, а ночью искусством любить. Поэтому мне показалось небезынтересным опубликовать воспоминания одной из них, знаменитой Иды де Сент-Эльм, любовницы маршала Нея.
Вот этот необычный документ, проливающий свет на неизвестную сторону русской кампании 1812 года:
«В армейском обозе находилось довольно много женщин, и мне выпало счастье подружиться с молодой литвинкой, чье восторженное отношение к французам подвигло ее на геройство. Эта мужественная девушка сообщила принцу Евгению очень важные сведения о передвижении отряда Платова и снискала признательность и восхищение солдат. Нидия — так звали ее — не устояла лишь перед иной, более могущественной силой — силой страсти. Увы, ей выпала горькая доля потерять на этой ужасной войне того, кто был вдохновителем ее мужества. Я спросила как-то, зачем она подвергает себя таким страшным опасностям, и она ответила: