Бонапарт сразу решил, что перевод из запаса в действующую армию и обещания Барраса выгоднее сделки с роялистами и, оставив Сюзанну внимать сладкозвучной музыке Керубини, ринулся в Тюильри.
Баррас принял его без восторга.
— Где ты был?
— В театре.
— В театре, когда Республика в опасности! Ты сумасшедший!
Колкий тон Барраса уязвил Бонапарта, но он сдержал свое раздражение и спросил, какой пост он может занять в борьбе против инсургентов.
— Все командные посты получили офицеры, явившиеся раньше тебя, — сухо ответил Баррас. — Будешь одним из моих адъютантов.
Как раз в этот момент Баррас получил сообщение, что роялисты собираются атаковать в четыре часа утра. Он повернулся к Бонапарту, который шел следом за ним, опустив голову:
— Теперь видишь, что нельзя терять ни минуты. Я вправе был сердиться на тебя за опоздание.
Потом он смягчился и дал понять Бонапарту, что назначает его своим первым заместителем.
У Бонапарта уже возник план. Он поручил молодому и энергичному кавалерийскому офицеру — это был Мюрат — доставить к Тюильри пушки, находящиеся в Саблоне. Благодаря этому маневру на рассвете 13 вандемьера перед Тюильри был заслон, который давал возможность сдержать натиск инсургентов.
Те все утро группировали свои войска в пространстве между улицей Сент-Оноре и улицей Конвента (сегодня — улица Святого Роха). За это время Бонапарт, в распоряжении которого было всего семь тысяч человек, окопался, превратив Тюильри в укрепленный лагерь.
Роялисты атаковали в пять часов вечера. Они оказались лицом к лицу с человеком, который накануне продавал им свою шпагу. Мощный артиллерийский огонь разметал их войско сначала на Королевском мосту, потом — на ступенях церкви святого Роха. Они обратились в бегство, оставив на мостовой пятьсот убитых.
Восстание было подавлено. 24 вандемьера (16 октября) благодарный Конвент назначил своего защитника генералом дивизии и главнокомандующим Внутренней армии. Ставший за одни сутки национальным героем, Бонапарт сразу оказался в центре внимания парижского общества. Его чествовали, прославляли, приглашали. Еще недавно он не знал, где позавтракать, теперь для него были открыты все столичные салоны. Каждый хотел принять у себя новую знаменитость, — «генерала Вандемьера».
Баррас воспользовался этим ажиотажем, чтобы подготовить свадьбу и избавиться от мадам де Богарнэ. Он устроил обед, на который были приглашены Камбасере, Фрерон, Карно, Тальма, Бонапарт и его младший брат Люсьен, банкир Увран, мадам Тальен и Мари-Роза.
Мадам Богарнэ не узнала робкого и неловкого «кота в сапогах», с которым ее познакомили в салоне Терезии. Как «гриб-гигант, выросший за восемь дней», Бонапарт преобразился. Он держался уверенно, непринужденно. Сидевшая рядом с ним Креолка с любопытством расспрашивала его о Корсике, которую она, впрочем, путала с Сицилией. Ее детские ужимки, сюсюканье забавляли молодого генерала, который, отвечая, склонялся к соседке с пылом, подогретым превосходным вином Барраса.
Будущий член Директории краем глаза следил за парочкой и решил, что дела идут на лад и его план может осуществиться. Довольный, он обнял прекрасную Терезию, ослепительная улыбка которой так выигрывала на фоне черных пеньков во рту мадам де Богарнэ.
После этого обеда, как и предполагал Баррас, хорошо знакомый с психологией содержанок, Мари-Роза поняла, что Баррас предпочел мадам Тальен, и решила, что в таком случае надо не упустить Бонапарта.
Но как встретиться с ним снова? Поразмыслив, она нашла хитрую уловку. Зная о приказе конфисковать оружие у парижан, она послала к Наполеону своего сына…
Вот как отражена эта сцена в «Мемуарах Святой Елены».
"Был издан приказ об изъятии оружия по секциям Парижа. Мальчик лет десяти-двенадцати явился на прием к генералу, умоляя вернуть ему шпагу покойного отца, тоже генерала Республики.
Это был Евгений Богарнэ, будущий вице-король Италии. Растроганный Наполеон, на которого к тому же произвели впечатление красота и грация мальчика, не отказал ему в этой просьбе; увидев шпагу отца, Евгений разрыдался. Генерал проявил такую благожелательность, что мадам де Богарнэ сочла своим долгом прийти на следующий день, чтобы поблагодарить его. Наполеон не замедлил с ответным визитом".
Итак, хитрость удалась, и через несколько дней Наполеон дернул дверной звонок особняка на улице Шантэрэн где креолка жила с 10 вандемьера. Принятый весьма радушно, он был очарован элегантной женщиной, которая казалась ему богатой и аристократичной.
Если она стремилась найти нового покровителя, то он рассчитывал на состояние, которое предполагал у мадам де Богарнэ.
Первая встреча внушила надежды Мари-Розе: пылкий молодой генерал буквально раздевал ее взглядом.
Она надеялась на повторный визит, но Бонапарт, в своей новой должности занятый множеством дел, заставлял себя ждать.
Тогда она написала ему записку, которая не оставляла новому поклоннику никаких сомнений в ее желаниях:
"Вы не приходите навестить женщину, которая питает к Вам самые нежные дружеские чувства. Вы делаете ошибку, пренебрегая ими.