Какъ видимъ, для Мену очень мало значилъ этотъ «Человекъ, о которомъ идетъ речъ». Ровно черезъ месяцъ после этого онъ написалъ бы иначе. Наконецъ, какъ говорятъ, благодаря Деменету, г-же Фуресъ удалось сесть вместе съ Жюно и несколькими учеными, членами экспедиціи, – Рижель, Ляломанъ, Корансезъ-сынъ – на нейтральный корабль Америка. Но, несмотря на нейтральный флагь, Америка была захвачена англичанами.
Белилотъ попала въ пленъ, затемъ была освобождена, и, наконецъ, доставлена во Францію. Она пріезжаетъ туда, когда все уже кончено; произошло примиреніе между Жозефиноп и Бонапартомъ, и 18-ое брюмера сделало ея любовника первымъ сановникомъ Республики, человекомъ, который долженъ всемъ давать примеръ достойной жизни и строгихъ нравовъ.
Утверждаютъ, что онъ запретилъ тогда Белилотъ пріезжать въ Парижъ. Она не преминула. впрочемъ, показываться съ пріятелями и во французскомъ, и въ другихъ театрахъ. Но консулъ отказался принять ее.
Но зато онъ щедръ былъ на деньги: онъ даетъ ей каждый годъ и каждый разъ, когда она проситъ. Въ 1811 г., 11 марта, онъ даритъ ей изъ Театральной Кассы еще 60,000 франковъ. Онъ покупаетъ для нея дачный домъ въ окрестностяхъ Парижа и принимаетъ участіе въ ея браке съ однимъ очень страннымъ и мало разборчивымъ господиномъ – Анри де Раншу, бывшимъ пехотнымъ офицеромъ.
Свадьба происходитъ въ Бельвиле въ 1800 г. И мужъ, приключенія котораго заслуживаютъ быть разсказанными,[11] настолько они занимательны, назначается 11 брюмера X г. (19 октября 1801 г.) помощниковъ комиссара по торговымъ сношеніямъ въ Сантандере. Черезъ три года онъ назначается тамъ же на штатное место. Въ 1807 г. онъ переведенъ въ Кареагенъ. Г-жа де Раншу протестуетъ противъ этого перемещенія въ любопытномъ письме, адресованномъ Талейрану. «Въ Кареагене, – пишетъ она, – климатъ еще хуже, чемъ въ Сантандере». Она сильно безпокоится о здоровье своего мужа. Ея здоровье также плохо. Она просить предоставить ея мужу тамъ же место генеральнаго консула; переездъ былъ бы для нихъ оченъ обременителенъ и они не смогутъ жить прилично въ Кареагене, такъ-какъ вынуждены довольствоваться жалованьемъ, причитающимся имъ по должности. Императоръ не откажетъ ей въ этой милости – первой, о которой она проситъ. Талейранъ ничего не ответилъ, и Белилоть обращается прямо къ Императору, умоляя его исполнить последнюю просъбу, съ которой она обращается къ нему: дать мужу должность генеральнаго консула въ Данциге или Гамбурге. Эта последняя просьба – отъ сентября 1807 г.; только 27 іюня 1810 г. Раншу получаетъ место консула въ Готембурге.
Жена его не последовала за нимъ, поселилась въ Париже и, повидимому, очень мало думаетъ о переезде въ Швецію.
Она занимаетъ прекрасную квартиру въ улице Наполеонъ, живетъ на барскую ногу, тратитъ деньги направо и налево, безумно отдается светской жизни, удовольствіямъ, порхаетъ по баламъ, спектаклямъ, моднымъ гуляньямъ, принимаетъ y себя многихъ русскихъ, между прочимъ, Чернышева, Нарьппкина, Демидова, Тетенборна, хотя не пренебрегаеть при этомъ и французами. Любовникомъ ея состоить въ 1811 г. майоръ Поленъ, адъютантъ Бертрана, и почти въ то-же самое время – Пейрюссъ, братъ кассира государственнаго Казначейства. Это не мешаетъ ей бегать за Императоромъ, ловить его взглядъь ждать его улыбки. На всехъ публичныхъ зрелищахъ, на которыхъ можно ждать его появленія, она помещается въ первомъ ряду, устраиваетъ такъ, что ее приглашаютъ на все маскарадные балы, на которыхъ можно надеяться встретить его. Однажды вечеромъ, на одяомъ изъ этихъ баловъ, она узнаетъ его, хотя на немъ было домино серо-железнаго цвета, заговариваетъ съ нимъ, кокетничаетъ, и по одному слову, которое онъ ей сказалъ, или которое можетъ быть только ей послышалось, решаетъ, что ей удалось разбудить въ немъ воспоминаніе о прошломъ. «Описать то радостное состояніе, въ которомъ я ее нашелъ на другой день, – не въ моей власти», – пишетъ Поленъ. Кто знаетъ? Можетъ-быть, именно на другой день онъ послалъ ей 60.000 франковъ.
Поленъ, украшенный эполетами съ крупными кистями, которыя добыла ему Белилотъ, уезжаетъ въ Иллирію, а она беретъ себе другого любовника, двухъ другихъ любовниковъ. Одинъ изъ нихъ, Реверонъ Сенъ-Сиръ, помогалъ ей въ составленіи романа, который она решила написатъ, названіе этого романа – Lord Wentworth, и корректуру она посылаетъ Полену, чтобы развлечь его; друіой – корсиканецъ Лепиди, адъютантъ герцога Падуанскаго, хорошенькій, какъ ангелъ, но довольно глупый. «Люблю красивыхъ животныхъ», – говоритъ она.[12]
Но вотъ Раншу, который, ничего не замечая, позволилъ побывать у себя целому полку, раскрываетъ, наконецъ, все и ссылаетъ добродетельную супругу въ Крапоянъ, въ домъ одного нотаріуса, у котораго снялъ для нея комнату. Тамъ она выставляетъ себя жертвой Наполеояа, выдаетъ себя за фрейлину Императрицы, живетъ съ одной прислугой и забавляется темъ, что удивляетъ местное общество своимъ поведеніемъ. Она усаживается читать газеты передъ домомъ, въ которомъ живетъ, куритъ у окна своей комнаты, водитъ съ собою на прогулку болыпую собаку съ шелковистою шерстью, которую беретъ съ собою даже въ церковь. Нетъ такой эксцентричности, которой она не позволила бы себе. Все это кончается полнымъ прекращеніемъ сожительства и разделомъ имущества и, темъ самымъ. она лишается пристанища, туалетовъ и денегъ.
Последнія она находитъ, впрочемъ, въ достаточномъ количестве, чтобы пріехать въ 1813 г. въ Верону къ Полену, который въ одинъ прекрасный день, во время болыпого смотра, получаетъ таинственную записочку, уведомляющую его о ея пріезде. Ихъ жизнь полна восторженной, пылкой любви, но вскоре Полену приходится сопровождать своего генерала въ германскую армію. Г-жа де Раншу возвращается тогда въ Парижъ и хотя и поддерживаетъ, повидимому, наилучшія отношенія съ братьями Пейрюссъ и съ некоторыми изъ ихъ друзей, ее видятъ въ то-же время въ модныхъ клубахъ. Она бываетъ у баронессы Жираръ, у графини Оюси, у баронессы Буайе. Дело въ томъ, что она очень умна и очень привлекательна и нравится женщинамъ такъ же, какъ и мужчинамъ. Она выпустила у Dolone свой романъ Lord Wontworth и сразу прослыла писательницей.
Она также рисуетъ и недурно, какъ можно судить по мило исполненному портрету, на которомъ она изобразила себя обрывающей маргаритку: странная мысль, потому что, если она ищетъ страстно, то находитъ нисколъко. Но если одна маргаритка оборвана, то лужокъ еще целъ. Она прелестна на этомъ портрете – съ живымъ лицомъ, немножко полноватымъ – немножко лицомъ модистки, – но очень свежимъ и эффектнымъ подъ белокуро-пепельными волосами, заплетенными и завитыми по-детски; съ большими светло-голубыми глазами, деланно-целомудренными, на манеръ Разбитыхъ вазъ, глазами, которымъ черныя какъ смоль брови придаютъ какой-то особенный блескъ; съ нежнымъ и привлекательнымъ теломъ, съ поистине прекрасными руками; все это въ целомъ очень мило, очень пріятно, и свежестью, эффектностью, граціей покрывается то. чего не хватаетъ въ смысле благородства.
Следуетъ упомянуть еще, что ея волосы, будучи распущены, могутъ покрыть ее совершенно всю, могутъ служить ей королевской[13] мантіей, когда Нашествіе вновь приведетъ въ Парижъ ея друзей – русскихъ. Она, повидимому, хорошо жила эти два года, 1814 и 1815-ый, но къ 1816 г. начинается нужда, потом – почти нищета. Тогда она распродаетъ свою обстановку, очень дорогую. уезжаетъ въ Бразилію съ некіимъ Жаномъ-Августомъ Белляромъ, отставнымъ офицеромъ гвардіи. Въ Париже ходятъ слухи, что деньги, реализованныя отъ продажи имущества, она собирается употребить на то, чтобы завязать сношенія со Святой Еленой и устроить Наполеону побегъ. Но она и не думаетъ объ этомъ, Императоръ внушаетъ ей отвращеніе, она выставляетъ на видъ свои крайне белыя убежденія. Когда г-жа Абрантесъ разсказываетъ въ своихъ мемуарахъ объ этихъ слухахъ въ хвалебномъ тоне, г-жа де Раншу протестуетъ. Это можетъ повредитъ ей въ глазахъ поліціи, которая следитъ за ней, какъ за «старой подругой Бонапарта», и въ 1825 г., когда она возвращается съ Белляромъ, ни на минуту не упускаетъ ее изъ виду.
11
Г. Монье съ замечатольной добросовестностью и большимъ знаніемъ деда разследовалъ происхожденіе семьи Раншу, мужа г-жи Фуресъ, и его приключенія:…Раншу, говоритъ онъ, занимали въ XVIII столетіи очень скромное положеніе, какъ земледельцы въ деревняхъ Бужернъ, Соляжъ и Раншу въ окрестностяхъ Крапонны. Отъ деревни Раншу они получили свою фамилію. Въ 1651 г. одинъ изъ нихъ достигь должности консула въ Крапонны и тогда они породнились съ местными буржуазными семьями. Въ начале XVIII столетія Пьеръ Раншу поселился въ Пюи въ качестве врача; y него было пять сыновей, одинъ изъ которыхъ былъ наставникомъ графа Майи; другой бьиъ каноникомъ въ Шартре; третій переехалъ на острова, поселился на Сенъ-Доминго, женился на m-llе Дененъ дочери корабельщика въ Бордо; отъ этого брака родился Пьеръ-Анри, будущій мужъ г-жи Фуресъ.
Перъ-Анри, родившійся на Капъ-Франсе, рано пріехалъ во Францію, где за его воспитаніе взялись его дяди; но съ шестнадцати летъ онъ начинаетъ удивлять ихъ всевозможными выходками. Его принимаютъ кадетомъ въ Анжуйскій полкъ, черезъ годъ онъ получаетъ званіе подпоручика и въ 1781 г. отправляется въ Индію; тамъ онъ храбро сражался и былъ тяжело раненъ. Его мать умираетъ, оставляя ему тридцать тысячъ франковъ; онъ пріезжаеть во Францію проедать ихъ. Когда наследство было спущено, онъ очутился y дяди въ Шартре, откуда уезжаетъ въ 1787 г. въ Константинополь, получаетъ званіе майора турецкой арміи и участвуетъ въ молдавской и валахской кампаніяхъ. Въ 1796 г. онъ находится еще въ Константинополе, где заведуетъ военной школой и обучаетъ европейскому строю турецкій армейскій корпусъ.
Во время египетской кампаніи онъ является въ Парижъ и предлагаетъ свои услуги Директоріи, которая, кажется посылаетъ его съ порученіями въ Венгрію. Въ 1800 г., по возвращеніи изъ Венгріи. онъ встречаетъ г-жу Фуресъ, которая выходитъ за него замужъ, прельщенная прибавкой де и титуломъ кавалера, который присвоилъ себе Раншу и которые она смело превратитъ потомъ въ титулъ графини.
После паденія Имперіи ведомство иностранныхъ делъ даетъ еще несколько порученій Раншу, но вскоре отъ него находятъ нужнымъ отделаться: съ этой целью ему даютъ въ 1816 г. привилегію на содержаніе театра въ Нанте. Онъ обанкротился тамъ, снова решилъ пристроиться къ ведомству иностранныхъ делъ и заваливаетъ министровъ своими ходатайствами: «Его безконечныя просьбы, читаемъ мы на поляхъ его последняго прошенія, заставляютъ думать, что онъ сошелъ съ ума; отныне не следуетъ отвечать на нихъ».
Темъ не менее, онъ получилъ, повидимому, въ 1816 г. нештатное место съ окладомъ, но въ томъ же году онъ оказывается въ госпитале Сенъ-Луи, откуда еще разъ, – вероятно, последній, – взываетъ о помощи. Эта біографія мужа г-жи Фуресъ дополняетъ біографію ея самой и кладетъ на нее последній штрихъ.
12
«J'airae les jolies bêtеs» – непереводимая игра словъ: bête значитъ въ одно и то же время животное и глупый.
13
Въ тексте «un royal manteau»; здесь – игра словъ: royal значитъ королевскій (намекъ на Реставрацію, связанную съ нашествіемъ) и въ тоже время – пышный, великолепный. Перев.