На место многочисленных представителей, которым французский народ поручал до сих пор законодательствовать и управлять, он поставил одного человека — Наполеона Бонапарта.
Конституция вступила в силу задолго до ее официального принятия. Политический костяк новой власти составили умеренные, бывшие фельяны и термидорианцы, которых попытались разбавить несколькими прежде стоявшими в стороне нотаблями, добавив к ним горстку раскаявшихся монархистов. В сенат вошли отобранные главным образом Сиейесом генералы (Келлерман, Атри, Леспинас, Серюрье), адмиралы (Бугенвиль и Морар Дегаль), представители судебной и административной власти, ученые (Бертоле, Монж, Лаплас, Добе-тон, Лагранж), литераторы (Вольней, Дестут де Траси), банкиры (Перрего), живописец (Вьен). Тридцать семь членов из шестидесяти были профессиональными парламентариями (Корнюде). Совет старейшин и Совет пятисот поставили Дю-буа-Дюбэ, Тара, Ленуара-Лароша, Вимара и Корне — мы упоминаем лишь самых известных. Из прежних национальных собраний в сенат вошли: Гаран-Кулон, Дейи и Франсуа де Нешато. В Трибунате тон задавали идеологи: Дону, Бенжамен Констан (вошедший туда по настоянию мадам де Сталь), Дюпюи, Жан Батист Сей, Ларомигьер, Андрие, Мари Жозеф Шенье, Деренод, Женгене. Предпочтение отдавалось молодым, критически настроенным умам. С их помощью Сиейес надеялся создать со временем конструктивную оппозицию. В отличие от Бонапарта, он оставался в душе сторонником парламентаризма. Окажись Сиейес во главе Франции, Трибунат сыграл бы в ее истории заметную роль.
Из трехсот членов Законодательного корпуса двести семьдесят семь были членами предыдущих национальных собраний. Назовем Грегуара, Дальфонса, Бреара…
Так, от одной формы правления к другой, кочевала народившаяся в эпоху Революции политическая элита Франции.
Решающая роль в разработке конституции принадлежала Бонапарту. Несколько иначе обстояло дело с реформами административными, где последнее слово оставалось за Шапталем и Камбасересом.
Закон от 28 плювиоза VIII года (17 февраля 1800 года) покончил с либеральными завоеваниями Революции: коллегиальностью правления, выборностью и автономией местных органов власти. В поисках большей эффективности управления был произведен поворот к централизации. Территориальное деление на департаменты, округа и коммуны осталось прежним, однако управление ими было поручено соответственно префектам, супрефектам и мэрам, кандидатуры которых предлагались нотаблями, но утверждались Первым Консулом. Префект чем-то напоминал интенданта, власть которого при старом режиме ограничивалась привилегиями высших сословий, полномочиями парламентов и Провинциальных штатов. Этих отмененных Революцией ограничений больше не существовало для префектов. Назначаемые правительством местные советы (муниципальные, окружные и главные) ведали лишь финансами. Советы префектуры занимались решением административных вопросов.
На особом положении находились Париж и департамент Сена. Отказавшись от возникших в эпоху Революции, но оказавшихся малоэффективными коллегиальных институтов власти, Бонапарт и его советники создали администрацию, аналогичную той, которая существовала до 1789 года. Департамент Сена был разделен на три коммунальных округа. Во главе первого (Пантен, Бельвиль, Клиши, Пасси) и второго (Венсен, Монтре, Со) был поставлен супрефект. Третий округ, в который вошел Париж, не имел супрефекта. Столица, вновь превратившаяся в единую коммуну, была все же поделена на двенадцать муниципальных округов, возглавляемых мэрами, которые ведали гражданским состоянием. Полноправным мэром Парижа был префект департамента Сена, унаследовавший полномочия прево. Его резиденция находилась в ратуше. У Парижа не было своего муниципального совета: его функции выполнял главный совет департамента Сена. За всеми этими преобразованиями стояло стремление не только не допустить во главу городской администрации избранного народом мэра, который обладал бы властью, превышающей власть префекта, но и исключить саму возможность возрождения собрания, аналогичного тому, которое запятнало себя кровавыми событиями сентября 1792 года. Пользуясь привилегиями как в области фискальной политики, так и в отношении рекрутского набора, столица постоянно оставалась объектом неусыпного контроля. Так как должность префекта была нелегкой и существовало опасение, что он не справится с обеспечением порядка в столице, к нему было прикомандировано второе должностное лицо, в непосредственные обязанности которого входило поддержание безопасности. Этим лицом стал префект полиции в звании генерал-лейтенанта старого режима. По рекомендации Фуше Бонапарт назначил на эту должность бывшего прокурора Шатле Луи Николя Дюбуа.
Префекты, так же как сенаторы и законодатели, рекрутировались из бывших членов национальных собраний эпохи Революции. Префект департамента Сена Фрошо, Мунье, сменивший Бори на посту префекта департамента Иль-э-Вилен, Доши (Эн), Ламет (с 1802 года — префект департамента Нижние Альпы), Марки (Мерт), Юге (Алье), Жиро (Морбьян), Мешен (Ланды), Эймар (Леман), Арман (Майен), Жубер (Нор), Рикар (Изэр), Пужар (Верхняя Вьенна) — все это в прошлом члены Учредительного собрания. Беньо (Нижняя Сена), Рабюссон-Ламот (Верхняя Луара), Ружье де ла Берже-ри (Ионна), Монто-Дэзиль (Мэн-и-Луар), Вернейль-Пюира-зо (Коррэз), Булле (Кот-ди-Нор), Ришар (Верхняя Гаронна), Ногаре (Эро), Ламарк (Тарн), Имбер (Луара), Ружу (Сона-и-Jlyapa) — это бывшие депутаты Законодательного собрания. Летурнер (Нижняя Луара), Жан де Бри (сменивший в 1801 году Марсона в должности префекта департамента Дуб), Тибодо (Жиронда), Колшен (Мозель), Кинет (Сомма), Жан Бон Сент-Андре (Майенс), Пеле де ла Лозер (Воклюз), Кошон де Лапарен (Вьенн), Байи (Ло), Мюссе (Крез), Лакост (Форе), Делакруа (Буш дю Рон), Гиймарде (Нижняя Шаранта), Брюн (Арьеж) — все они были членами Конвента. Тексье-Оливье (Нижние Альпы) и Риу (Канталь) прежде заседали в национальных собраниях Директории. В число префектов входило также несколько генералов, дабы никто не забывал об авторитарном характере этой власти. Зато куда меньше было дипломатов и литераторов (Рамон де Карбоньер отказался от должности).
Отбор претендентов производился Первым Консулом по спискам, представленным Камбасересом, Лебреном, Талей-раном и Люсьеном Бонапартом, за которым нередко оставалось последнее слово. Известным весом пользовался также Кларк, устроивший своего дядю Ше на должность префекта департамента Нижний Рейн. Впоследствии эту должность унаследовал родственник Жозефины — Лезе-Марнезиа. Даже если кое-кто из них побывал в свое время министром (Бурдон, Делакруа, Фепу), членом Комитета общественного спасения (Жан Бон Сент-Андре) или директором (Летурнер), теперь, став префектами, они превратились всего лишь в статистов. Главари Революции погибли или находились в изгнании. Но и эти второстепенные персонажи все еще находились во власти настроений 1789 года.
В чем состояли обязанности префектов? Им надлежало представлять правительство в департаментах, а также, во взаимодействии со служащими Дорожного ведомства, усиленного группой выдающихся инженеров (Прони, Беке-Бопре, Дюмустье, Бремонтье), организовывать общественные работы, на проведение которых у Директории не хватало денег. Главной задачей был ремонт дорог, но в их компетенции также находились мосты, речная навигация, порты и фортификационные сооружения. Первые их успехи нередко просто поразительны, однако очень скоро префекты погрязают в бумаготворчестве. Воблан в своих мемуарах сетует на трудности, которые обрушились на него как на префекта департамента Мозель, но это произойдет лишь в 1810 году. Бытовые проблемы — вот с чем в первую очередь столкнулись префекты. В своем отчете министру внутренних дел Тексье-Оливье так сообщает о вступлении в должность: «За одиннадцать часов я, не без труда и изнеможения, добрался наконец вчера до пункта своего назначения. Ужасное состояние дорог и тяготы путешествия по горам сделали мой путь таким долгим». Помещения, отводимые для префектуры, часто не соответствовали своему назначению. Префекту нередко приходилось размещаться в одном помещении вместе с епископом. Впрочем, нет худа без добра: чем дальше от Парижа — тем больше свободы, а следовательно — власти. До префекта департамента Лo новости доходили с шестидневным опозданием. Этот же префект жаловался, что узнал о заговоре XII года из газет и со слов других чиновников. Префектам вменялось в обязанность проявлять инициативу. Правда, их самостоятельность ограничивалась более или менее явным контролем епископа и командира дивизии.