Возможно, если бы Наполеон мог представить, что когда-нибудь он будет сидеть на троне и будет коронован императором Франции и Жозефина займет место рядом с ним, он бы понял мудрость совета юриста. Впоследствии им понадобится много трудов, хитрости и изворотливости, чтобы как-то объяснить несоответствие возраста.
Но это все будет в будущем, а в тот момент ничего больше не нарушало чудесный вечер, когда Жозефина доверила свою судьбу в его руки. Он засмеялся и шепнул ей на ушко:
— Наверно, не стоит об этом беспокоиться? Жозефина улыбнулась и ответила.
— А что там есть какая-то ошибка? Мой возраст указан правильно!
Они взялись за руки и поклялись стать мужем и женой. По принятым новым законам, больше ничего не было нужно и Наполеон коряво расписался.
Сразу возникла одна проблема.
— Дражайшая женушка, — заявил молодой генерал. — В моем доме все комнаты заняты офицерами и клерками. Там целый склад из седел, карт и различных документов. Боюсь, что не могу просить вас сопровождать меня туда.
— Мой дорогой Наполеони, я видела ваши комнаты, мне и в голову не приходило, что мы можем туда отправиться. Вы не имеете ничего против того, чтобы поехать в мое гнездышко на рю Шантерен?
— У меня нет никаких возражений, — пылко заверил ее муж.
— Там не будет офицеров и клерков, карт или других военных документов. И уж, конечно, никаких седел! Там кроме нас будет лишь Фортуна.
— Конечно, мне не стоит забывать, что могут возникнуть кое-какие трудности, — заявил Наполеон.
Гостей не стали ничем угощать. Баррас поцеловал руку невесты, насмешливо поклонился Наполеону и уехал в прекрасной карете, а молодые отправились на рю Шантерен.
5
Гонтье предложил им бутылочку хорошо охлажденного вина, а затем тактично исчез. Жозефина медленно отпивала вино. Она не последовала предложению мужа и не стала надевать наряд из муслина. Ее свадебный наряд был из бежевого атласа. Жозефина грациозно положила ногу на ногу, и он мог любоваться отделкой из цветочных венков, изготовленных из более тяжелого материала. Наряд был несколько вызывающим, но он прекрасно подходил необычной красоте Прекрасной Креолки.
— Ничего не могу понять, — нахмурилась красавица. — Как же все случилось? Я твердила вам «Нет». И сама верила в это. Я не собиралась выходить за вас замуж.
— Что вы думали и говорили мне, не имело никакого отношения к действительности, — заявил Наполеон. — Было предрешено, что вы выйдете за меня замуж, и вы не могли изменить это.
— Предрешено? Вы хотите сказать — судьбой или Богом? — продолжала не понимать Жозефина.
— Мной, — заявил Наполеон.
Он быстро осушил бокал и поставил его на поднос.
Было ясно, что он больше не станет пить.
Жозефина захохотала.
— Я не могу поверить, что являюсь простой пешкой в ваших руках.
Казалось, глаза Наполеона стали огромными и сверкали от сжигавшего его огня.
— Жозефина: я боюсь выразить словами, что нас ждет впереди. Мы с вами поднимемся на недосягаемые высоты. Вы готовы?
— Вы меня пугаете! Я не уверена, что готова для подобных высот. Я не желаю стать женой командующего армиями. Или… короля!
Наполеон слегка расслабился, и на его лице промелькнула улыбка.
— Дорогая моя, о какой же жизни вы мечтаете для нас?
— Достойной и обеспеченной жизни. Я хочу иметь возможность покупать все, что мне нравится и не думать о цене. Мне хочется иметь много дорогой одежды.
О, как мне хочется иметь красивые и изящные вещи! Такие платья, чтобы остальные женщины позеленели от зависти, прелестные маленькие шляпки, башмаки и туфли, которые я могла бы надевать не более одного раза! Украшения! Да, и мягкие постели, где бы я могла хорошо отдыхать. На стенах должны висеть великолепные картины, а у стен стоять чудесные горки с красивыми вещами и безделушками. Неважно, будут у меня в кошельке деньги или нет — они мне только мешают. Мне хочется, чтобы, когда приходило время платить по счетам, они появлялись у меня, как по волшебству, но чтобы я над этим не ломала голову. Мне хочется иметь сады, полные цветов, и чудесную арфу, чтобы на ней играть. Я хочу, чтобы мои дети вступили в удачный брак. Вот и все, что я хочу, и меня не волнуют титулы. Нуу-у-у, не настолько, чтобы за них бороться. И меня вполне устроит, если на троне будут сидеть совершенно другие люди.
— Вы получите все это, моя обожаемая и капризная жена. Я собираюсь сделать из вас самую избалованную супругу в мире! Но подобная роскошная жизнь может быть только, когда поднимемся на высоты, о которых я говорил.
Жозефина капризно поинтересовалась:
— Я должна быть постоянно с вами, когда вы станете карабкаться к вершинам власти?
— Конечно. Я пойду впереди, а вы должны следовать за мной, и даже если возникнет необходимость, держаться за полы моего сюртука. Вы можете зажмурить глаза, когда мы пойдем по тропинке, по обе стороны которой находится обрыв. Вам не обязательно все знать о предстоящем нам риске.
— Меня уже сейчас бросает в дрожь! Разве нельзя, чтобы я последовала к вам позже? По ровной удобной дороге? В комфортабельной карете?
— Иногда так можно будет сделать, возможно, это более разумно. Но когда будет важно, моя Жозефина, вы будете следовать рядом со мной или идти сразу за мной.
Пока они беседовали, Наполеон о чем-то раздумывал. «Какое поразительное и эгоистичное создание! Но она — Жозефина, и я ее люблю со всеми ее недостатками. Мне не хочется, чтобы она менялась».
Он понял, что невесту увлекли эти грандиозные планы, но он также понимал, что она считала, что он чересчур увлекся мечтами и хвастается. В любом случае, она почувствовала себя страшно усталой и попыталась скрыть зевок, прикрывшись рукой.
— День был долгим и утомительным и мне пора спать.
— Но я, — воскликнул Наполеон, — полон энергией, амбициями и желаниями, которые сильно отличаются от тех, что мы обсуждали.
Жозефина допила второй бокал вина и насмешливо улыбнулась, продолжая держать в руках бокал.
— Тогда, — она жестом показала на полуоткрытую дверь спальни. — Все готово. В камине пылает огонь, а если мы почувствуем жажду, на столе стоит вторая бутылка вина. Там же на блюде лежат бисквиты и готова для отдыха постель. — Жозефина сделала паузу. — Я должна кое-что объяснить, Постель очень удобная: но она не слишком велика. Там может уместиться двое, но не трое.
— Трое? Не понимаю.
— Фортуна. Она всегда спит со мной.
Наполеон начал бурно возмущаться.
— Эта отвратительная собака. Вы намекаете на то, что я стану спать на холодной кушетке где-нибудь в темном углу? Или еще хуже — в кресле?
— Нет, нет! Но может вам удастся убедить Фортуну, чтобы она освободила вам место!
Наполеон резко поднялся.
— Это будет не так сложно.
— Но не будьте слишком грубым с бедным животным!
Он проявил терпение и нежность. Маленькая собачка удобно свернулась в клубочек в изножье постели на красивых простынях и громко похрапывала. Он поднял ее и отправился искать комнату, где спал Гонтье. Тот показал ему кладовку, где хранятся седла и уздечки. Наполеон отправился туда и оставил там любимицу жены, положив ее на старое потрепанное и пропахшее плесенью одеяло. Потом он плотно закрыл за собой дверь. Когда Наполеон вернулся в спальню, он нашел жену у зеркала. Она расчесывала волосы.