Ужасная акция, грубейшая ошибка. На сей раз все было рассчитано неверно. Он, столько всего знавший, ничего не знал об Испании. Он думал, что испанцы будут счастливы избавиться от ничтожного государя, фанатичных монахов и алчных вельмож. Он столкнулся с народом набожным, горячо патриотичным, не боящимся ни умирать, ни убивать и ставящим честь превыше всего. Оставленный всеми, Жозеф пишет брату одно письмо за другим, предупреждая о серьезной опасности. «Чтобы покорить Испанию, нужны колоссальные средства, — считает пессимистически настроенный Бонапарт-старший. — Эта страна, этот народ ни на кого не похожи… Не осталось ни одного испанца, кто бы примкнул к моему делу». Жозеф говорил правду. Испания отторгла его как инородное тело. Священники возглавили партизанские отряды. Война была беспощадной. В 1808 году — катастрофа: генерал Дюпон капитулировал перед повстанцами в Байлене вместе с 20 000 французских солдат. Император пришел в бешенство, как некогда во времена Булони. Его ярость можно понять, ибо стоило Европе почувствовать, что он уязвим, более того — ранен, как она вся обрушилась бы на орлиное гнездо. Чтобы восстановить положение, он перед отъездом в Испанию хочет повидаться со своим «другом» Александром. Обеспечив таким образом тыл, он собирается вести Великую Армию на Мадрид и покончить с «герильей». Он знает, что в его присутствии победа французам не изменит.
Именно тогда состоялась знаменитая Эрфуртская встреча с царем и немецкими князьями. Он пригласил «Комеди-Франсез». Тальма играл перед «партером королей». Государи Германской конфедерации почтительно слушали простодушные рассказы гостя о его молодости. «Когда я был лейтенантом артиллерии…» Он красуется успехом. Красуется и культурой перед великими немецкими поэтами: Гете, Виландом. «Вы — человек, господин Гете». Александр играет свою роль не хуже. Когда Тальма декламирует: «Дружба великого человека — это дар богов…», царь, наклонившись к Наполеону, говорит: «Я замечаю это каждый день». Искренен ли он? Вопреки видимости, чувствуется, что дух Тильзита в прошлом. Александр избегает конкретных обязательств. Ему дает советы Талейран, который, остерегаясь необузданного характера императора, видит свое служение в том, чтобы чинить на его пути всяческие препятствия. От предосторожности недалеко и до предательства. Вскоре князь Беневантский скажет: «Это начало конца». Наполеон, твердо решивший развестись, не прочь жениться на великой княжне. Талейран одобряет (тайно) отказ царя. В общем-то, в Эрфурте Наполеона переиграли. Он щедро расточал свой блестящий ум и ничего не получил взамен. Нет ничего печальнее «неудавшегося празднества». После последней беседы с Александром он долго хранил молчание. Дорого обошлись ему события в Испании: он потерял и в живой силе, и в мировом престиже.
Но разве нет у него «ренты в сто тысяч человек»? Одна ночь в Париже — и все пойдет на лад. А пока надо переправить войска из Германии в Пиренеи. Дело это тем более срочное, что англичане высаживаются в Испании и Португалии. Британская политика, направленная против назойливого победителя, остается прежней: сохранять власть над морем, захватывать острова и другие колонии, вынудить неприятеля протянуть линии связи по берегу, а потом атаковать там, где возможно снабжение с моря и где есть местные партизаны, которым можно поставлять оружие и деньги. Английские генералы сэр Джон Моор и сэр Артур Уэлсли (будущий Веллингтон) просто великолепны. «У них лучшая в мире пехота, сказал молодой Бюго. — Слава Богу, ее не так много». На этом новом континентальном фронте присутствие императора становится просто необходимым.
История Наполеона напоминает миф о Сизифе. Он мужественно катил вверх свою каменную глыбу — Арколе, Аустерлиц, Иена; потом каждый раз камень срывался вниз и, чтобы снова поднять его, требовалось все больше мужества, все больше усилий. В октябре 1809-го, когда камень оказался в самом низу, император устремляется в Испанию с 160 000 солдат — призывников 1810 года, преждевременно поставленных под ружье вместе с ветеранами. Против такой человеческой массы испанские патриоты выстоять не могут. В свой заветный день, 2 декабря, он подступает к Мадриду. Там он сажает брата на трон, упраздняет инквизицию, феодальные права, закрывает множество монастырей и надеется тем самым привлечь симпатии масс. И снова демонстрирует полное непонимание этой восторженной и дикой страны, единодушной в мятежном непокорстве. Из Парижа предупреждают, что в его отсутствие Талейран и Фуше готовят против него заговор. Он мчится в Париж, застает врасплох недовольных, но не решается их покарать. Увы, они ему необходимы.