Собрав богатейший, в том числе изобразительный (фотографии и рисунки Фроста) материал, вернувшийся на родину Кеннан использовал его в своих статьях, впоследствии сложившихся в увесистый том «Сибирь и ссылка». Книга мгновенно получила мировое признание: публиковавшаяся в 1888–1891 гг. на страницах «The Century Illustrated Monthly Magazine», она была переведена на основные европейские языки. В том числе на русский. Вот только в России сей «пашквиль» вплоть до 1906 года распространялся исключительно нелегально. Лишь после царского манифеста, даровавшего некоторые гражданские свободы, «Сибирь и ссылка» вышла открыто и выдержала восемь подряд изданий, не считая журнальных публикаций. Ну, а в нагрянувшие затем годы реакции книги Кеннана вновь оказались под запретом[20]…
Далее приведу лишь несколько отзывов о книге Кеннана «Сибирь и ссылка»:
Будущий «всесоюзный староста» Михаил Иванович Калинин назовет эту книгу «настоящей библией ранних революционеров»;
Марк Твен (из письма С. М. Степняку-Кравчинскому): «Вспоминая о разоблачениях Дж. Кеннана и задумываясь над их смыслом, понимаешь, что только в аду можно найти подобие правительству вашего царя»;
Георгий Плеханов: «Г. Кеннан разоблачил некоторую долю гнусностей русского правительства перед читающей публикой образованного мира. Этим он оказал величайшую услугу революционерам»;
А. Миллер, старший помощник делопроизводителя петербургского Департамента полиции (из агентурной справки): «Вред, причиненный Кеннаном интересам русского правительства — громадный. Агитаторская деятельность этого иностранца, сумевшего произвести целый переворот в мыслях и взглядах на «дело русской свободы» всего говорящего по-английски человечества, дала могучий толчок русскому революционному движению за границей»[21].
Вот таким он был, некогда большой друг, защитник внутренней и внешней политик России Джордж Кеннан. Воистину: еще парочка таких друзей — и врагов не нужно![22]
Я намеренно уделил столько места жизнеописанию американца Кеннана. Время покажет, что равно как в 1927 году Владимир Маяковский станет советовать подрастающему поколению «делать жизнь с товарища Дзержинского», за несколько десятилетий до того наш Наполеоныч в своих устремлениях возьмется (вольно, невольно ли?) подражать Джорджу Кеннану. Судите сами:
— Кеннан поколесил по Сибири — и Гартевельд туда же;
— Кеннан отметился путешествием на Кавказ — и Гартевельд, мало того, что побывал там же, позднее предпринял поездку в еще более экзотический Туркестан;
— Кеннан издал книгу «Народные рассказы о Наполеоне» (перевод русских легенд и фольклорных материалов о французском нашествии 1812 года) — и Гартевельд занялся песенным фольклором войны 1812-го;
— Кеннан добился приема в Ясной Поляне, где поделился с графом Толстым своими впечатлениями о Сибири и каторге — и Гартевельд станет домогаться подобной аудиенции;
— Кеннан выпускает в Америке сборник очерков «Русская комедия ошибок» — Гартевельд издаст в Швеции «Трагикомические истории из жизни старой и новой России»… Каково?
Помимо негативного опыта сотрудничества российских властей с американским журналистом, к 1908 году возникли и другие серьезные препоны для «творческих командировок» иностранцев в Сибирь.
Начать с того, что, помимо исправно поглощаемого уголовного элемента, после поражения первой русской революции сибирская каторга приросла новой, внушительной порцией политзаключенных. Среди них — изрядное количество бунтарей-военнослужащих, осужденных за участие в восстаниях, волнениях, мятежах и беспорядках, а также за нарушения воинской дисциплины (неповиновение начальству, оскорбление начальства, сопротивление, побег со службы и прочее). Понятно, что даже демонстрировать сих товарищей иностранцам во всех смыслах не комильфо. Не говоря уже о допущении более тесных контактов. Это раз.
А во-вторых, успехи японской и британской разведок в недавней русско-японской войне заставили российское военное руководство признать необходимость ведения системной борьбы со шпионажем и в мирное время, а не только в период ведения военных действий. Как результат, Генштаб активно приступил к сбору любых сколь-нибудь значимых сведений об иностранных военных разведках. Равно как начал собирать информацию обо всех иностранных подданных, длительное время пребывающих на территории Российской Империи. Я это к тому, что нашего Вильгельма Наполеоновича с его перевалившим тридцатилетие российским стажем, но со шведским паспортом формально тоже должны были взять на карандаш.
20
За свою подрывную деятельность американец был внесен в список иностранных граждан, которым воспрещен въезд в Россию. Так что когда Кеннан негласно, через Финляндию, прибыл в российскую столицу в июне 1891 года, его быстро вычислили и выслали «за пределы» в 24 часа как неблагонадежного. И хотя с тех пор Кеннан не имел доступа в пределы Российской Империи, русская тема по-прежнему преобладала в его творчестве.
21
Все приведенные цитаты: Е. И. Меламед. «Джордж Кеннан против царизма». — М.: «Книга», 1981.
22
Джордж Кеннан ушел из жизни в 1924 году. По иронии судьбы его внучатый племянник — американский дипломат и политолог Джордж Фрост Кеннан (1904–2005) — впоследствии станет известен как идейный отец «политики сдерживания» времен Холодной войны. И, согласно характеристике советской прессы 1950-х, как «заклятый враг СССР».