Сняв сливки с юбилейных торжеств, Гартевельд снова неплохо финансово приподнялся[82].
И под занавес уходящего года, устав от концертных чёсов, позволил себе немного развеяться. Тем паче, средства позволяли. И он отправляется в многодневное и без супруги путешествие в Туркестан.
Важный момент! В то время русская администрация в Туркестанском крае носила полувоенный характер, так как край был сравнительно недавно присоединен к Российской Империи и находился на положении русской колонии, причем Бухарский эмират и Хивинское ханство оставались в качестве вассальных государств по отношению к России. Это я к тому, что иностранцев в эти земли пускали крайне неохотно (требовалось получать огромное количество разрешений). Но вот нашему Наполеонычу отчего-то все дороги открыты: хочешь — на каторгу, хочешь — в Туркестан. И это при том, что былой его как бы покровитель к тому времени больше года как лежал в могиле, сраженный предательской пулей сексота охранки Дмитрия Богрова. (Таковы причуды и превратности судьбы: Петр Столыпин был застрелен в том самом театре, торжественное открытие которого началось с исполнения гартевельдовской кантаты.)
По итогам экзотической поездки в Среднюю Азию (декабрь-март 1913) Гартевельд оперативно издаст книжку путевых впечатлений — с исключительно «попсовым» названием «Среди сыпучих песков и отрубленных голов», но не менее чем «Каторга и бродяги Сибири» занимательную. (Похоже, набил руку?) Эту работу Наполеоныч посвятит своему проводнику в мир большой литературы: «В. Г. Короленко в знак почитания и признательности посвящает свой скромный труд автор»…
Здесь у читателя может сложиться ложное представление о том, что наш Наполеоныч окончательно переквалифицировался в литератора. Но это не так. Летом 1913 года, когда «Сыпучие пески» существовали пока только в рукописи, Гартевельд организовывает новое концертное турне по России с новой программой «Боевые песни балканских славян». Здесь Вильгельм Наполеонович возвращается к своему любимому формату: первое отделение — авторская лекция в исполнении себя, любимого, второе и третье отделения — собственно концерт (ансамбль, составленный из московских оперных артистов и под управлением себя же, любимого). Это было очередное стопроцентное попадание в целевую аудиторию. И здесь примечателен даже не тот факт, что прокат программы пришелся на разгар Второй Балканской войны. Куда более поражает то обстоятельство, что композиционно, практически «под ключ» она была собрана Гартевельдом всего через месяц после начала Первой Балканской войны.
Напомню, что причиной этих двух войн послужило стремление стран коалиции (так называемого Балканского союза): Сербии, Болгарии, Черногории и Греции расширить свои территории. Первая Балканская началась 9 октября 1912 года с нападения черногорской армии на турецкую крепость Шкодер в Албании. 17 октября, когда болгарские, греческие и сербские войска сосредоточились для нападения, Турция объявила войну Афинам, Софии, Белграду и Цетинье. В те дни симпатии русского общества (исключая мусульман) были преимущественно на стороне «братьев-славян». «Турция объявила войну Сербии и Болгарии. Все симпатии были, конечно, на стороне Сербии и Болгарии, все с тревогой следили по газетам за военными действиями и радовались успехам родных нам славянских народов», — запишет в мемуарах московский губернатор Владимир Джунковский (к слову, присутствовавший на триумфальном представлении «каторжных песен» Гартевельда 6 апреля 1909 года). По всей империи ведется благотворительный сбор денежных пожертвований, сотни добровольцев уезжают сражаться против турок в рядах сербской, черногорской и болгарской армий, а штаб-трубач расквартированного в Тамбове 7-го запасного кавалерийского полка Василий Агапкин сочиняет марш «Прощание славянки» с посвящением «всем славянским женщинам».
И вот на этой патриотической волне Вильгельм Наполеонович спешно собирает собственную программу из двух десятков песен. Которые, согласно тексту рекламного буклета, были им (якобы?) записаны и восстановлены по «источникам Исторического Музея в Москве, по документам Императорской Российской Миссии в Цетинье (Черногория) и по устным преданиям Сербских и Болгарских ополченцев». Что ж, как одобрительно сказал бы Остап Бендер, «камни подобраны со вкусом». Взять хотя бы тот факт, что Первую Балканскую развязала маленькая Черногория, короля которой Александр III некогда назвал «единственным другом России» (после армии и флота, разумеется)[83]. Уж не знаю, в курсе ли этих слов был наш Наполеоныч, тем не менее в свою новоиспеченную концертную программу он включил сразу две песни, написанные на стихи Его Величества Черногорского короля Николая (Никола I). Здесь речь идет о «Застольной песне» и так называемом песенном боевом кличе «Туда», текст которого Никола I сочинил еще в 1867 году и который стал гимном черногорского народа:
82
Помимо концертов Гартевельд тогда же тиснул в Москве книжку «1812 год в песнях: Собрание текстов 33 русских и французских песен эпохи нашествия Наполеона 1-го на Россию в 1812 г.», а в петербургском музыкальном издательстве Ю. Циммермана выпустил так называемый монтаж «для голоса, хора и фортепиано «1812 год: 35 русских и французских песен, маршей, танцев и песен эпохи вторжения Наполеона I в Россию в 1812 году». Потом, само собой, будут еще и многочисленные граммофонные пластинки.
83
Витте в своих мемуарах упоминает, как российский император Александр III провозгласил тост: «За моего единственного друга, князя Николая Черногорского».