- Какая разница.
- Одна дает другая дразниться, вот тебе и разница.
- Что? - голос Сергея сорвался на писк.
- Слушай, Волков, кончай паниковать, - голос Виктора звучал спокойно, размерено и ровно, в нем чувствовалась усталость. - идем прямо, прийдем к своим, там и повоюешь. Пошли.
И он уверенно двинулся через лес. Сергей вздохнул и побежал догонять, а догнав засеменил рядом...
...Когда он проснулся, в пору было уже обедать. Будильник, неоднократно прооравший дату и время, уже смолк.
Он оделся, привел себя в порядок и спустился в ресторан, позавтракал (или пообедал?), поднялся к себе и весь день просидел в прострации.
Поздно вечером он пошел ужинать надеясь встретить в ресторане Виктора или Марину, больше ему видеть никого не хотелось. Но ни Виктора, ни Марины он там не застал. Пришлось пожрать в одиночестве.
Поднявшись на этаж он решил зайти к Виктору. Подошел к двери, постучал, не открыли. Тогда он выдрал листок из блокнота, написал на нем несколько слов и пихнул под дверь.
Потом встал и пошел к себе в номер.
Листок выскользнул из-под двери и замер.
С него в потолок смотрели буквы, корявые, написанные дрожащей рукой:
"Витя, что же теперь будет?"
Он вернулся в номер, уселся на кровать и сидел там в прострации временами проваливаясь в сон. Во сне он бежал по лесу, впереди него бежал Виктор, потом они переходили на шаг, потом снова бежали, потом он просыпался и смотрел в темноту, стараясь ни о чем не думать и снова засыпал.
Ближе к утру он поднялся с кровати и уселся писать письмо. Сергей долго мялся над листом бумаги, потом уверенно взял ручку и одним четким движением вывел на листе одно слово: "Мама". И снова замер в раздумье. Взгляд его пронзил пространство и время и остановился, казалось он видит то, что никому не дано увидеть.
Он сидел упершись глазами в стол, но стола не видел, а рука дернулась и сама собой написала: "Мамочка", и потом: "Мама Мама Мама". И снова, и снова.
Очнулся он тогда, когда лист кончился, а рука начала царапать стол, пытаясь вывести заветное слово.
Сергей поднялся и подошел к бару:
- Дай стакан воды, - голос прозвучал хрипло, как-то не по человечески, как будто он не говорил несколько лет. Вода в один глоток перекочевала из стакана в Сергея. Он поставил стакан и тот исчез. Сергей улегся на кровать:
- Потухни.
Свет погас. Сергей повернулся, потом опять. Долго ворочался, пытаясь найти удобную позу и заснуть. Сон не шел. в голову лезли дурацкие мысли.
А стоит ли вообще засыпать? Ведь вся мерзость ворвавшаяся в его жизнь от снов. От этих снов. Хотя нет, не вся. Ведь хозяина убили не во сне, а в жизни. И его друг, Виктор, не во сне был вором, а на яву. И сам он Сергей пошел против полиции не во сне.
Постепенно мысли его пришли в порядок, выстроились в логическую цепочку и потекли размерено и ровно, но лучше и спокойнее от этого не стало. Внутри сидело что-то, что-то нехорошее и грызло его душу. Так паршиво он себя еще никогда не чувствовал.
А под конец, помимо этих чувств и непонятной тревоги, помимо чувства необратимости пришла жалость к самому себе, а после...
А после он уснул...
... Снова был лес, снова впереди мелькала спина Виктора, снова они бежали.
- Ви-тя, остановись. Я б-ольше не могу.
Виктор притормозил и обернулся к запыхавшемуся Сергею:
- Ты чего?
- Ничего, просто еще сто метров в таком темпе и я сдохну.
Виктор посмотрел на друга, хмыкнул:
- Ладно, перекур - десять минут.
Сергей плюхнулся на землю, где стоял.
Виктор закурил.
- Витя, а где здесь?.. - спросил Сергей немного отдышавшись.
- А где хочешь, деревьев в лесу много.
- Но нельзя же загрязнять...
- Можно, - перебил Виктор. - Знаешь сколько здесь зверья? Ого-го. Одним Волковым больше, одним меньше...
- Спасибо, уговорил, - бросил Сергей и побежал в ближайшие кусты с резвостью, которой сам от себя не ожидал.
Отбежав подальше он спустил штаны и почувствовал облегчение. "Теперь я знаю", - подумал он. - "где находится душа. Вот облегчился и так на душе полегчало". Сергей привел себя в относительный порядок и собрался уже было идти обратно, как вдруг услышал впереди треск ломаемых веток. Виктор? Нет, не Виктор. Он пришел с другой стороны, а значит Виктор остался сзади.
Кто тогда?
Он не успел испугаться, как в голову пришла спасительная мысль. СВОИ! От этой мысли на душе полегчало, солнце засветило ярче и даже пропала злость на Виктора, который его загонял.
Сергей рванулся вперед.
Может позвать Виктора? Да нет, успеется.
А еще лучше привести к нему своих. Вот у него рожа вытянется. Сергей представил себе вытянутую в изумлении рожу Виктора и от этого ему стало совсем весело.
Впереди появился просвет, видимо там была поляна. Сергей переполненный чувствами радости и гордости за себя сделал последний рывок к кустам.
Сквозь кусты он увидел фигуру. Метнулся к ней.
Он вывалился на поляну с диким треском и дурацкой улыбкой на роже. Фигура повернулась и только теперь он разглядел ее. Это был враг. Сергей дернулся было обратно, но было поздно: в грудь ему смотрел пугающий своей бездонной чернотой, ствол автомата.
Улыбка постепенно сползла с лица. Сергей задрал руки вверх.
Сзади послышался шорох. Виктор! - мелькнуло судорожно в голове, и тут же последовало подтверждение.
Это было не так, как показывали в кино, где было много крови, шума и спецэффектов, где полчаса стреляли в итак истерзанную тушу, а она дергалась, поливая все вокруг красненьким и никак не умирала.
Это было тихо быстро и страшно! За спиной раздался хлопок, сразу же отразившийся эхом, и еще до того как эхо затихло человек, только что живой человек рухнул, как подпиленное дерево. Отголоскам эха подпел новый звук звук рухнувшего тела.
Потом все затихло.
Сзади зашуршали сапоги по траве. Подошел Виктор. В руке его был зажат пистолет:
- Что, сдрейфил?
Сергей промолчал. Он смотрел на то, что только что было человеком, жизнью, личностью. "Господи, как мало надо", - подумалось. Он смотрел на труп. Теперь это не было врагом.
Это был просто мальчишка с испуганным побледневшим лицом, с остекленевшими голубыми глазами упертыми в небо, а между этими голубыми глазами зияла дыра. Страшная, пугающая, она была здесь не к чему, но она была и...