Советская литература с первых дней своего существования — и это наша великая интернациональная традиция — всегда чувствовала свою ответственность за судьбы человечества, за духовное здоровье мира. Но сегодня мы должны удвоить наши усилия в вопросах контрпропаганды, потому что, как отметил XXVI съезд, «возросла активность пропагандистских средств классового противника, усилились его попытки оказывать разлагающее воздействие на советских людей». Но к сожалению, в нашей прессе мало появляется боевых репортажей, памфлетов, фельетонов, колючих реплик, разоблачающих мир бездуховности, бизнеса и наживы, ярких идеологических статей, написанных страстно, художественно убеждающе, мастерской писательской рукой.
Думается, мы не всегда по-хозяйски распоряжаемся той сокровищницей публицистики, которую оставили нам классики советской литературы. Ведь каждое слово таких трибунов, как Максим Горький, Алексей Толстой, Александр Фадеев, Александр Твардовский, Михаил Кольцов или Мухтар Ауэзов, и в наши дни не утратило своей силы воздействия. Эти писатели были настоящими знаменосцами мира.
Хочу еще раз обратиться к некоторым фактам нашей истории. Почти сорок лет назад Горький обратился к творческой интеллигенции мира с вопросом: «С кем вы, «мастера культуры»?» Времена изменились, но вопрос этот не утратил актуальности. Сейчас находятся в империалистическом мире высокопоставленные, влиятельные деятели, которые позволяют себе заявлять, что «есть более важные вещи, чем мир, и худшие, чем война». Каждый честный писатель сегодня не имеет права колебаться. Перед писательской совестью возникает сегодня чрезвычайно ответственный выбор: вместе со всем прогрессивным человечеством сказать «да» жизни и миру, «нет» войне и разрушению или — даже своим молчанием — примкнуть к силам человеконенавистничества. Сегодня в вопросе войны и мира просто не может быть нейтральных и равнодушных. Гражданский, нравственный, человеческий долг всех честных «мастеров культуры» земли осознать свою ответственность за судьбы мира и жизни, отдать весь свой талант служению человечеству.
1981
НАПОМИНАНИЕ СТАРЫХ ИСТИН
Беседа
— Художественные обобщения часто итожат реальный биографический опыт писателя. Анатолий Андрееввич, как сложилась ваша судьба, человеческая и творческая?
— От рождения человека до рождения его как писателя проходят годы, наполненные событиями и личного и общественного порядка (последние, впрочем, неотделимы от первых, придают им значение, вес и смысл). Каким важным событием был ознаменован для меня этот отрезок жизни? Что запало в сердце, взбудоражило ум, врезалось в память? Война. В семнадцать с половиной лет я попал на фронт, в семнадцать с половиной лет столкнулся с множеством солдатских судеб, солдатских характеров — характеров зачастую трудных и неровных, но всегда по-своему интересных и значительных, а так как в молодости жизнь воспринимается острее и события ее затем долгие годы, вплоть до старости сберегаются в памяти и могут быть воссозданы в картинах нетускнеющих и живых, то все, что было пережито мною в юности, думаю, как раз и подтолкнуло меня к писательскому труду.
Справедливо утверждают, что война раскрыла невиданной силы патриотический дух, беспримерный народный героизм, мимо которого нельзя было пройти, не поведав о нем. Но необходимо, пожалуй, добавить и то, что она обнажила людские души: и доброе в них, и дурное раскрылось непривычно оголенно и резко; человек представал перед глазами другого как перед последней чертой, в очищенном своем виде, тем более перед глазами юноши, а потому он запомнился надолго, если не навсегда. Жизнь моя складывалась трудно и после войны. Я вернулся с фронта инвалидом; работал на заводе, учился в вечерней школе, затем (ну как не потянет к деревне крестьянская душа!) заочно учился в сельскохозяйственном институте. Если вспомним, тогда были карточки, и хотелось быть ближе к хлебу, а где хлеб ближе, чем в деревне? — и я работал агрономом в колхозе, в райземотделе и на сортоиспытательном участке. А когда были опубликованы первые стихи, я понял, что мне недостает филологического образования, того «прожиточного минимума» филологической образованности, который как воздух необходим каждому писателю, и решил поступать в университет. Спустя пять лет я был выпускником дневного отделения филологического факультета.