За Рикой пришел отец - чтобы не ходила одна по улице в такое время. И это тоже было очень непривычно - у них в районе никто никогда не боялся ходить в любое время суток. Рикин отец о чем-то долго разговаривал с матерью, а потом, уже уходя, вдруг повернулся к Инге.
- Постарайся одна нигде не ходить, особенно вечером и по ночам - разные слухи ходят…
Было ощущение, что мужчине ужасно неудобно поднимать эту тему. Да и Инге самой тоже не хотелось объяснять чужому человеку, что встречать ее с работы некому (мать сама иногда допоздна задерживалась на своей работе). И не работать она не может - во-первых, обещанное пособие, которое мать до войны получала как вдова, выплачивать еще не начали. Во-вторых, Инга все-таки надеялась, что сможет поехать учиться, как они когда-то - казалось, совсем-совсем давно, в какой-то другой жизни - планировали с Кристеном. А так как помощи теперь ждать будет не от кого, то Инга начала откладывать деньги на учебу.
Поэтому она торопливо кивнула, соглашаясь, и распрощалась с подружкой.
Утром приехал новый полицейский наряд - арестовывать отчима Ирмы. Анализ крови, обнаруженной под ногтями девушки и проверка остатков спермы не оставляли сомнений в том, кто оказался насильником. Хотя нашлись среди соседей и такие, кто заявил, что результаты тестов подделаны, чтобы отвести подозрения от арпадов. Правда, говорили об этом шепотом и с оглядкой, словно опасались, что обсуждаемые услышат и примут меры. И даже когда подруга Ирмы - та самая, к которой Ирма на самом деле ездила в гости с ночевкой - подтвердила, что Ирма несколько раз жаловалась, что отчим к ней приставал, все равно остались те, кто продолжал выгораживать мужчину.
Через неделю после похорон Дита собрала вещи и вместе с сыном-инвалидом уехала в неизвестном направлении. Еще примерно неделю район продолжало лихорадить, но потом нашлась новая тема для разговоров - старшая дочка мэра (та самая, которая, по слухам, закатила кому-то из арпадов то ли пощечину, то ли истерику) приняла предложение руки и сердца одного из новых высших чиновников.
А так как кто-то из приглашенных заказал платья на торжество в мастерской у Ивон, теперь все сотрудники оказались в курсе последних сплетен.
***
Школьная медсестра передала Инге обещанную Анат информацию про исследования. Передала наедине, да еще и проследила, чтобы Инга убрала папку в сумку.
- Ничего секретного здесь нет, - покачала головой Алина в ответ на вопросительный взгляд Инги, - но не думаю, что стоит всем показывать, что ты несешь.
И улыбнулась кончиками губ, не показывая зубов.
- Полагаешь, мы не знаем, что о нас рассказывают? И что говорят про тех, кто с нами сотрудничает? А иногда и делают?
Инга вздрогнула, вспомнив перечеркнутое “подстилкой” изображение незнакомой девушки. Даже если этим все и ограничилось, оказаться на ее месте совершенно не хотелось.
- Мы подписываем обязательство о неразглашении, - Алина явно заметила, как дернулась рука Инги отбросить в сторону папку. - Магическое обязательство. Если ты согласишься, - она голосом подчеркнула это “если”, - ни с кем из других участников мы тебя знакомить не будем. Все проходит в атмосфере полной анонимности. Тотальной, я бы сказала.
- Я могу отказаться?
- До определенного момента - да. Но с какого момента начинается точка невозврата, я тебе сказать не могу. Возможно, ты мне не поверишь, но я этого просто даже и не знаю. Есть несколько параллельных исследований, каждое со своими условиями. В каком из них может понадобиться твое участие, будет решаться на основе дополнительных тестов и анализов, но все это только после того, как будет подписан договор о неразглашении.
Почему-то сложилось ощущение, что Алина что-то не договаривает. Но предъявлять претензии или умолять дать больше информации не хотелось. Инга еще раз кивнула, поблагодарила и вышла из кабинета.
Несколько дней Инга ходила в школу с другой сумкой. Ту, в которой лежала папка, забросила в дальний угол комнаты, как что-то опасное. Потом испугалась, что мать начнет задавать вопросы - сумка была любимая, ее Кристен подарил на пятнадцатилетие, после получения извещения о его пропаже Инга с сумкой практически не расставалась, а тут... Переложила папку на полку с учебными материалами. Открывать все еще… не то, чтобы боялась, но чувствовала себя как-то очень странно. Пыталась присматриваться к одноклассникам - угадать, кто еще мог получить подобное предложение, но так и не поняла, права она или нет, а спрашивать даже не напрямую побоялась.